Как раз когда Алеша думал об этом, он вдруг лоб в лоб столкнулся с каким-то мужчиной. Мужчина выругался, сказав:
– А в другой раз бакенбарды выдеру!
И ушел, сверкнув глазами.
Алеша подумал, усмехнулся, махнул безразлично рукой, левой рукой потер лоб, потрогал бакенбарды, сказал:
– Я тоже тебе выдеру – бороду.
И пошел своей дорогой.
Он вернулся домой поздно вечером. Дверь открыла Лариса:
– А Наташа где? Да ты что так смотришь?
Алеша глядел устало, уныло, но глаза его как-то нездорово блестели.
– Ее разве нет дома? – спросил он.
– Нет. Ты же поехал ее встречать…
– Значит, к родителям уехала, – сказал Алеша. – Ладно, пускай…
– Снегу-то натащил! – удивилась Лариса, отряхивая Алешино пальто. – Да ты совсем как ледышка! Где ты пропадал?
– По городу ходил. Замерз, – вяло ответил Алеша.
– А лоб-то какой горячий! – воскликнула Лариса. – Заболел, может?
– Знобит…
Они прошли к нему в комнату, Алеша сел на стул, вытянув ноги, прикрыв глаза. Вскоре на щеках его выступил нездоровый румянец.
– Давай-ка ложись лучше, – сказала Лариса. – Я сейчас градусник принесу.
Пока Лариса ходила, Алеша разделся, лег в постель. Температура оказалась высокой – 39,2.
– Ты сумасшедший, – сказала Лариса. – Разве можно с такой температурой шляться по городу? – Она принесла еще одно одеяло, накрыла им Алешу, сверху положила свое и его пальто.
Алеша лежал, тяжело дыша. У него был жар, все тело дрожало, зуб не попадал на зуб.
– Холодно… – говорил он. – Хоть бы согреться скорей…
Лариса вскипятила чай, положила в кружку побольше малинового варенья, подала Алеше.
– Не хочу… не надо… – Ему было лень двигаться.
– Давай-давай, попей немного… А сначала аспиринчику… – Лариса приподняла подушку, помогла Алеше сесть. – Вот так… Выпей аспирин. Вот так… вот и хорошо…
Алеша проглотил таблетку, взял обеими руками кружку – руки дрожали – и начал, обжигаясь, но не чувствуя этого, пить сладкий малиновый чай крупными глотками. Изредка он останавливался, думая про себя: «Хорошо», но вслух ничего не говорил. Выпив чай, он откинулся на подушку, закрыл глаза.
Он хотел спать, но жар мешал ему. Все виделась ему какая-то отвесная стена, к краю которой он подходит, шагает куда-то, а потом летит, летит… и нет конца этому ужасному, томительному падению… Алеша открывал глаза – все пропадало, он шептал: