– Но я ничего не знала, – голос у Екатерины Марковны дрогнул.
– Я понимаю. Я все понимаю, – торопливо заверил ее Нуйкин. – Но у меня не было тогда никого. Все отвернулись от меня. И я пришел к вам… Вы – единственная женщина, которая могла мне помочь. Но ничего не вышло, сорвалось. И я терпел эту пытку еще три месяца.
– Вы говорите, у вас есть друг, Сережа. Разве он не мог помочь?
– Он – не мог. У него нет знакомых женщин, которые могли бы сыграть такую роль. И потом, Сережа – это вообще другое. Как бы вам объяснить. Совсем другое…
Тут неожиданно расплакалась Юля. Екатерина Марковна бросилась к ней.
– Что ты? Что с тобой? – Она подхватила ее на руки. – Ну, что за слезы такие? – Кончиком платка Екатерина Марковна вытирала Юлины слезы, которые крупными горошинами текли по щекам. – Видно, устала, – сказала Екатерина Марковна Нуйкину. – Или ей скучно стало. Мы говорим, говорим, и вот она заскучала… или испугалась…
– Да, да, конечно, – виновато-потерянно произнес Нуйкин. – Простите, заговорил вас.
– Мы, пожалуй, пойдем, – сказала Екатерина Марковна. – Правда, кнопка? – И она нажала Юле на кончик носа.
Юля, будто и не было никаких слез, восторженно рассмеялась, продолжая по инерции время от времени всхлипывать.
– Я провожу вас, – встрепенулся Нуйкин.
Предвечерняя духота на улице спала; недавно прошел легкий дождик, и воздух дышал свежестью, ароматом цветов на Песчаной, душистыми тополиными листьями, влажным ветром…
Нуйкин хотел было забрать Юлю у Екатерины Марковны, подхватить на руки, но девочка запротестовала.
– Нет, нет, что вы, – сказала Екатерина Марковна. – Сейчас она не пойдет. Рассердилась.
– За что? – удивился Нуйкин.
– Э, никогда не поймете. Так уж устроено женское сердце. – Екатерина Марковна вновь нажала Юле на нос, и та рассмеялась восторженней, чем прежде.
Шли к дому Екатерины Марковны различными переулками и закоулками.
– Чем же у вас все закончилось? – спросила Екатерина Марковна.
– Развелся и ушел от жены. Ничего мне не нужно – никаких денег, никакого богатства. Все это – страшная, изнуряющая ложь и глупость.
– Но без денег все-таки нельзя, – сказала Екатерина Марковна.
– Разве я живу без денег? Я устроился в хлебный магазин, сел именно на кассу, чтобы даже и возможности такой не было – воровать, хапать, присваивать, зарабатываю 85 рублей, и мне вполне хватает.