– Да не то, не то ты говоришь! – Это уже голос Валентина Семеновича, ее мужа. – Счастье-то не в том, сколько ты добра и хлама в дом натащишь (тут ты никогда на насытишься), а в том, чтобы быть довольным тем, что имеешь. Нужно научиться радоваться тому, что у тебя есть, а ты вспомни: много ли ты радуешься в жизни, хотя чуть не каждый день тащишь в дом то одно, то другое, то третье, то десятое… Усмири себя! Оглянись вокруг! Загляни в душу!
– Это ты оглянись вокруг! Жизнь совсем другая сейчас, ты проповедуешь в своей никому не нужной газетенке старые обветшалые принципы: будьте добрыми, будьте честными, будьте чистыми, а люди стали совсем другие – алчные, жадные, себе на уме, каждый норовит устроить свою жизнь так, чтобы было не хуже, а лучше, чем у других, для этого в дело идет все: знакомства, деньги, предательство, подставы, подкупы и много чего еще.
– И это ты называешь жизнью?!
– Да, такова сегодняшняя реальность! И ты ее не перешибешь паршивыми нравственными статейками в своей газетенке! От ваших газет и призывов у людей только каша в голове, вот, мол, здесь пишут: делай так – и будешь счастлив, а из дома на улицу вышел – все совсем по-другому. Да ты пойми – нынче капитализм на дворе, ка-пи-та-лизм!
– Не капитализм, а бардак. И бардак не на дворе, а в головах ваших.
– Ну, конечно, куда нам с нашими тупыми головами, с нашими куриными мозгами! Мы не способны понять, что вы там напридумывали в ваших статьях. Но чтобы вы ни напридумывали, жизнь не подходит под ваши сказки, ты и сам каждый день черпаешь не из своего нищего журналистского котла, а из моего котла – торгашеского.
– А это уж совсем не по-человечески: укорять куском хлеба!
– Да не жалко мне для тебя, ничего не жалко ни для тебя, ни для сына, только хочу, чтобы муки и страдания (когда я околеваю от мороза в торговых рядах – да, да околеваю!), чтобы эти муки не презирались, а понимались и оценивались!
…Шум и гам в этой семье – на разные лады – продолжался и повторялся тысячи раз, и со стороны могло показаться, что это несчастливая семья, но нет, несмотря на жесткие ссоры и раздоры, и «мадам Нинон», и Валентин Семенович жить не могли друг без друга. Многие годы Валентин Семенович работал журналистом в местной газете «Рабочая правда», дослужился до должности зам. главного редактора, после чего уговорил главного редактора дать газете новое название – «Народная правда». Мол, пишем не только для рабочих – пишем и живем для всего народа.