– Ты свихнулась, Аленка.
– Нет, Саша, я говорю серьезно.
– Да не собираюсь я освобождаться от желаний. Вся наша жизнь – сплошное желание.
– Вот именно, Саша. Но желание это ненасытно, а потому бездонно и недостижимо.
– Да, доходилась ты в этот клуб… Чувствовал я: добром это не кончится.
– Это не только добро, это суть, истина, откровение и сокровище просветления.
– Может, тебя в психушку отвезти?
– Саша, я серьезно: через неделю я уезжаю на Алтай. Я люблю тебя и поэтому зову с собой. Я люблю тебя!
– А если я скажу: нет?
– Никто никогда не говорит по-настоящему этого сакраментального слова «нет». Это только кажется нам. Вот поэтому и нужно нам просветление…
– Нет, точно, ты сбрендила.
– Не говори так, Саша. Я уезжаю – и ты должен решить: вместе мы или порознь?!
…В замешательстве и недоумении поехал Саша в один из вечеров домой, к матери и отцу. Антона Ивановича, как обычно, дома не было (в командировке на Урале), а мать, Марина Михайловна, так обрадовалась Саше, так обрадовалась, что он даже растерялся:
– Ма, ты чего? Случилось что-нибудь?
– Нет, ничего, слава Богу, ничего. – Она обнимала и целовала Сашу в лоб, прижималась к нему, вдыхала в себя его родной, такой тонкий и почти забытый сыновний запах: – Просто я соскучилась! Вы совсем забыли нас с отцом, и ты, и Юрочка, ни одни не приезжаете, ни невест своих не показываете… Как я соскучилась, как я исстрадалась, Сашенька!
– Ну-ну, мама, что ты…
Они сидели на кухне, пили чай с клубничным вареньем, и глаза матери счастливо светились, когда она смотрела, как младший ее сын, ложечкой, как в детстве, ест и ест варенье из розетки (так и съест все варенье, а о чае не вспомнит). Она вновь кладет ему варенье и с улыбкой напоминает:
– А чай, Сашенька, а чай забыл? Ведь остывает.
– Да чаю я у себя напьюсь, а вот варенья такого, твоего, домашнего, когда еще поем?
– Вот и приезжал бы к нам почаще, вместе с Аленой. Как вы хоть живете, расскажи!
И Саша, воспользовавшись моментом, начал рассказывать матери свою историю; глаза у Марины Михайловны вначале округлились, а потом она сказала как отрезала:
– Так я и знала. Говорила я тебе, говорила: женитесь!
– Да при чем здесь это, мама?
– А при том, что были бы вы женаты, не бесились бы с жиру. Ишь, горы им какие-то подавай, пещеры, просветление… Детей надо было заводить, сколько раз просила тебя! Свадьбу надо было играть!