— Это пространство памяти, — спокойно объяснил дух. — Материя
здесь не властна.
Руслан фыркнул:
— Тогда что я могу взять у него, взамен на свою отнятую
жизнь?!
— Действительно. Что? — я тоже обратился к духу.
— Новую, — невозмутимо ответил тот. И взмахнул рукой. Древо
вспыхнуло и засияло ярче. Ветка, на которой рос один из золотистых
лепестков, получила продолжение. Из неё выросла полупрозрачная,
иллюзорная, но новая ветвь. С десятками новых лепестков и
отростков. — Новую жизнь, для души, которая несправедливо потеряла
свою.
— Постой-ка! — возмутился Руслан. — Он убил меня, а теперь ты
предлагаешь ему стать мне отцом?! Через моё же собственное
тело?!
— Нет, Руслан. Я тебя не убивал. Будь в моей власти выбирать
тело, в которое можно вселиться, я бы выбрал другое. Со всем
уважением, ты — далеко не самый лучший выбор. А тот, кто вселил
меня в него, явно хотел, чтобы я получил силу Леонида Поднебесного.
Именно его. Это единственная причина, почему я оказался в твоём
теле. А ты — здесь.
Руслан спросил у духа-фантома:
— Это правда?
— Правда, — кивнул тот.
— Легче от этого мне не становится… Вы говорите о новой жизни,
но я рожусь заново. Без своей памяти. Без своей личности, — он
ударил себя в грудь. — Это вообще буду я или другой человек? Ответ
очевиден! От меня в нём ничего не останется!
— Останется главное, — сказал я умиротворяющим тоном. — Твоя
душа. А память, как я понимаю, останется вот здесь, — и указал
рукой на родовое древо. Затем спросил у духа. — Я прав?
— Прав, — ответил тот. — Память предков не принадлежит потомкам
в полной мере. Но память души… это память личная. Подлинный Руслан
Северский несправедливо потерял жизнь. Самым нечистым из способов —
вытесненный из тела. Что хуже убийства. Потому он имеет право на
возвращение своей памяти. Если захочет этого впредь.
Руслан недоверчиво посмотрел на духа.
— Значит, если я соглашусь, то рожусь сыном собственного тела, а
потом смогу восстановить память прошлой жизни?
— Как вариант, — сказал я. — Но нужно ли тебе это? Родишься ты
уже другим человеком. Молодым. Здоровым. Сильным. Счастливый.
— Ты говоришь так, словно так всё и будет, — раздражённо сказал
Руслан.
— Так всё и будет, — без колебаний утвердил я. — Ведь твоим
отцом буду я.
Он поджал губы.
— Тогда зачем мне будет нужна память… вот эта? — он снова
коснулся рукой своей груди. — Не могу сказать, что я был самым
счастливым человеком на свете… — он уставился вперёд. Вспоминал. —
Отец исчез. Меня вырвали из родного дома. Забрали права. Забрали
всё, чем я дорожил и что было для меня ценно. Отправили к детям
простолюдинов, хотя по праву крови я должен быть выше, — он
усмехнулся. — Но они оказались лучше, чем аристократические
отпрыски. А потом, меня же бросили на инициацию, на которой мои
соратники напали на меня! Я не уверен, что хочу помнить всё
это…