– Люба, тебе что, делать нечего? Пошла бы занялась делами по хозяйству, – начал паясничать Дмитрий, зная наверняка, что она никуда отсюда не уйдёт, а будет с ним дожидаться дочери. – Или ты опять в меня влюбилась…
– Слушай, хватит!.. – сказала она. – Уходи. Нечего ребёнка травмировать. У неё отец есть, ясно? Не нужен ты ей. – Она хотела явить ненависть, но в горле застрял ком обиды.
«Ах так! Как деньги – так днём с огнём ищете, а тут – не нужен! И вообще, нужен ли отец, это у ребёнка ещё надо спросить!..» – С этими словами Дмитрий хотел вспылить, но опомнился. Встреча и без того получилась глупой, враждебной. А ведь он желал Любе только добра, был благодарен ей сейчас за эту встречу… Но в то же время, видя её упорство, вспомнив, как его нагло водили за нос, решил стоять до конца, как бы это ни выглядело: уж эту возможность увидеть родную дочь, извините, он не упустит!
– Если хочешь знать, – сказал он, – я имею право по закону раз в неделю забирать ребёнка на прогулку. Даже обязан принимать участие в его воспитании. Отцовства меня ещё никто не лишал.
Люба молчала, смежив крашеные ресницы, и вдруг пошла мимо него прочь. Чемодуров, помня её привычку молча делать своё дело, пошёл следом.
– Ты куда?
– В милицию. Пусть тебя заберут.
– Да тебя саму первую заберут за оговор! – пытался шутить он, петляя по тропке.
– Не меня, а тебя, – уверенно отвечала Люба, – хотя бы за то, что потратили на тебя время, оштрафуют. А я – женщина, мать, мне вера…
Она зашла в незнакомый подъезд. Тотчас вышла и направилась в середину двора, где стояли в низинке хоккейная коробка и сколоченная из досок горка для катания. Там играли дети.
Люба остановилась, вглядываясь. И, подождав, когда он приблизится, сказала вдруг умиротворённо:
– Вон она, на горке. Смотри свою дочь, – и крикнула: – Алёна!..
От группы детей отделилась девочка в красном пальто и с ранцем за спиной.
– Мам!.. – спешила она оправдаться, подбегая с виноватым видом. – Я только на полчасика…
Люба ничего не ответила. Бывшая семья гуськом направилась в сторону дома по узкой дорожке, утоптанной в снегу. Чемодуров шёл последним.
– Люб, ну ты скажи ей…
– Что? – лукавила Люба.
– Ну, кто я…
– Алёна, – сказала мать, и Дмитрий сзади почувствовал, что она улыбается, – ты Димку помнишь?..
– Слыхала, – пропищала девочка.