— Это что, салют? — неловко предположил я, пытаясь разрядить
напряжение.
— Такой, что аж подстанцию выбило? — фыркнула Лия, с трудом
выдавливая усмешку.
— Ну, может, кто-то на площади переборщил с фейерверками, — я
посмотрел на неё, надеясь, что получится пошутить.
— Если только запускали прямо из танка… — Лия пожала плечами, но
в глазах оставалась тревога.
Я не понимал, почему внутри всё сжимается. Интуиция упрямо
подсказывала: что-то не так.
Вдруг, разрывая тишину, завыла городская сирена. Резкий,
пронзительный звук резанул по ушам. В тот же момент мой
коммуникатор в кармане взбесился вибрацией.
Мы с Лией одновременно замерли. В глазах сестры мелькнул
страх.
Сирена продолжала выть, заполняя всё пространство, но тут же её
заглушил голос диктора — ровный, чуть механизированный, как будто
заранее записанный:
— ВНИМАНИЕ! ГОВОРИТ ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ.
Граждане, сохраняйте спокойствие. Введён режим чрезвычайного
положения. Всем жителям немедленно пройти в ближайшие укрытия или
спуститься в подвалы зданий. Возьмите документы, средства первой
необходимости и следуйте указаниям спасательных служб.
Голос звучал ровно, но в фоне слышался чужой шум — глухие
хлопки, будто где-то далеко врубили усиленные динамики.
— Повторяем: угроза критическая, немедленная эвакуация
обязательна. Гражданская оборона обеспечивает безопасность.
Оставайтесь в убежищах до получения дальнейших распоряжений.
Треск. Помехи. Рывки дыхания. Другие звуки — голоса, бег, лязг
металла.
А потом в динамиках прорвался другой голос — живой, сорванный,
сбивчивый, захлёбывающийся паникой:
— Внимание всем! Вторжение Роя! Повторяю! ВТОРЖЕНИЕ РОЯ! Срочно
— укрыться, мать вашу! Они уже в южной части города! Гражданских в
метро и подземку, быстро! Не задерживайтесь на открытых местах,
чёрт возьми, шевелитесь! ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА!
И снова треск, крик, грохот, затем тишина. Снова взвыла сирена.
Вибрация в кармане замолкла.
Резкий прилив адреналина ударил, как током, ещё на первом
упоминании Роя. Виски запульсировали, ладони вспотели, но я не
двигался.
Я видел — как синие глаза Лии расширяются, как в них нарастает
страх, как пальцы сжимаются в кулак, пытаясь зацепиться хоть за
что-то реальное.
Её страх держал меня на плаву.
Если я поддамся панике, если я сорвусь, то уже никогда больше не
увижу этих глаз.