В интерфейсе нейросети сбоку мелькали сообщения о наградах за
убийства. Счет открыт, Рой.
Вокруг гремели выстрелы. Поток гончих всё увеличивался,
продавливая нашу плотность огня. Когда стремительные белые пятна,
петляя, пересекли уже половину расстояния до стены, слева их накрыл
пулемёт. Мощный калибр, светясь в тепловизоре яркими росчерками,
рассекал врагов, просто разбрызгивая их на части.
В какой-то момент мы переломили натиск. Я только успел сменить
магазин в Вихре, как за первой волной гончих пошла вторая — ещё
больше, гуще, злее. Теперь с поддержкой хоргов. Гончие всё ещё
попадали под огонь крупнокалиберных турелей и пулемётов, но хорги
вносили хаос. Эти твари были опасны: змееобразное тело позволяло им
лавировать между обломками, а пара серповидных клинков на передних
лапах превращала их в смертоносных бойцов ближнего боя. Но главная
угроза исходила от их костяных шипов, которыми хорги стреляли из
расходящегося “капюшона”— они заставляли нас прижиматься к
укрытиям, снижая плотность огня.
Теперь приходилось соблюдать осторожность. Шипы то и дело
мелькали в опасной близости — твари стреляли метко. Один из
костяных снарядов срикошетил от края бойницы, выбив сноп искр, и
ударил в мой правый налокотник. Я хмыкнул, тряхнул рукой — цела.
Продолжаем.
Я бегло оценил ситуацию. В нашем секторе в основном были
новобранцы. Видимая мне часть стены — около сотни метров —
удерживалась пятьюдесятью бойцами, но из них лишь двое имели
оружие, способное сдерживать крупную волну. Этого было
недостаточно.
Хоргов нужно было убрать немедленно. Если они продолжат давить,
гончие доберутся до стены.
Я сосредоточил огонь на возвышающихся над стремительным потоком
гончих силуэтах хоргов. Их слабое место — раскрытый капюшон с
иглами. Перед выстрелом эти твари замирают, прицеливаясь, и
раскрывают капюшон. Это идеальный момент для удара.
Переключившись на стрельбу по три выстрела, я начал методично
отправлять тройные приветы ближайшим уродам. Прицельно, без суеты,
отрабатывая одну цель за другой.
Очередной хорг рванулся вверх, поднимая капюшон, но выстрелить
не успел— пули снесли ему голову. Ещё один взвился, выпуская шипы,
но я уже нажимал на спуск, удачно положив всю тройку пуль в область
шипов.
В прицеле мелькнула особо крупная особь. Я на долю секунды
задержал дыхание, вывел перекрестие точно на газовую железу в
загривке хорга и нажал на спуск. Пуля врезалась в цель — и тварь
вспыхнула ослепительными белыми брызгами, разлетаясь на куски.