«Ньюс».
Совсем небольшая статья, едва ли занимающая четверть
страницы. Даже не попала в горячую сводку криминальных новостей за
прошедшие выходные. Печально. Старик непритворно вздохнул и пожевал
кончик вислых, пшеничного цвета, усов. Усы, кстати, зверски
чесались. Впрочем, как и борода. Модный длиннополый пиджак жал в
плечах. Начищенные до блеска туфли ему категорически не нравились,
гетры он считал совершенно лишним предметом гардероба, ну а котелки
он просто ненавидел!
Свернув газету в трубочку и сунув её обратно под мышку,
пожилой господин достал из внутреннего кармана часы «луковицу» и
посмотрел на циферблат. Восемь утра. Как же всё тянется…
- Плюшку, сэр? Очень вкусная, горячая, прямо из печи! Или
желаете свежайших пирожков? – в живот старика уткнулся заставленный
парующей сдобой деревянный поднос. – Всего пол шиллинга за штучку.
Попробуйте!
Старик едва взглянул на обряженного в белую куртку ученика
пекаря настырного мальчишку. На поднос легла монетка, а сдобный
пирожок с повидлом оказался в крепкой с длинными сильными пальцами
руке пожилого господина. Только намётанный глазраспознал бы в испачканном мукой мальчугане, торгующем
сластями, давешнего юного оболтуса, срывающего голос известиями о
техническом прогрессе.
- Миссис, купите булочку, уверен, она очень понравится
вашей внучке! У нас самые вкусные булочки на всей улице… -
мальчишка моментально переключился на проходящую мимо матрону в
длинном пышном платье с раскрытым над головой зонтиком.
- Ах ты, нахал! Ты посмел меня бабкой обозвать?! –
уязвлённая в самое сердце тётка замахнулась зонтом. – Да у меня
дети младше тебя, бездельник!
Поскольку весовые категории были явно в пользу
взбеленившейся мадам, юный булочник предпочёл срочно покинуть место
назревающей битвы. Старик с трудом сдержал улыбку и приложил пальцы
к полям котелка, приветствуя исходящую гневом матрону. Та, гордо
вскинув голову, не обратила на джентельменский жест ни малейшего
внимания. Откусив половину пирожка, пожилой господин усмехнулся и
мельком бросил взгляд на маленький клочок бумаги, взятый им с
подноса вместе со сдобой. На крохотном листочке чьим-то аккуратным
почерком было выведено всего четыре слова – Улица Берг, Большой
тупик.
Проглотив вторую половинку пирожка, старик смял в кулаке
бумажку и быстрым размеренным шагом двинулся по мощённому
булыжником тротуару. Он чинно обходил спешащих в сей ранний
утренний час всё прибывающих прохожих, уступал дорогу дамам, лёгким
кивком головы здоровался с мужчинами. В общем, вёл себя как самый
настоящий джентльмен солидного возраста, весомого положения в
обществе и немалого достатка. Из всех трёх перечисленных выше
пунктов, на самом деле он не соответствовал ни одному.