В день праздника все были в
радостном возбуждении, даже обычно хмурая Лотта ходила с улыбкой на
губах. Двор украсили еловыми ветвями и цветными лентами, развесили
колокольчики, что нежно звенели, подрагивая на ветру.
Когда солнце опустилось к горизонту,
окрасив двор багрянцем, оставшиеся в замке охранники развели
костёр. Нежные голубые лепестки пламени робко распустились над
хворостом, пробовали угощение и, набирая силы, наливались оранжевым
и алым. Скоро костёр загудел, затрещал, выплёвывая искорки в тёмное
небо.
Замковые ворота стояли открытыми, и
в них потянулся народ. К ночи вокруг замка стало так людно, что
приходилось поработать локтями, чтобы пробраться куда-то.
Люди тихо переговаривались, в
ожидании чего-то. Мы с Леви устроились на крыше конюшни.
- Там внизу ты ничего не увидишь, -
подавая мне руку, сказал юноша. Ему не пришлось меня уговаривать,
любопытство победило.
Я разглядывала разномастную толпу.
Девушки были наряжены в двухцветные блио, или тёплые платья,
которые сверху прикрывали шерстяные плащи. Волосы у многих были
распущены или переплетены цветными лентами. Вместо заколок – еловые
веточки.
Парни тоже принарядились в нарядные
котарди, явно хранившиеся для таких вот случаев и узкие штаны.
Мужчины постарше предпочитали более длинные и просторные упелянды,
что помогали скрыть раздобревшую с годами фигуру.
Скоро толпа чуть расступилась, и во
двор вошли трое: старец с длинной окладистой бородой почти до пола
и двое подростков, лет тринадцати.
Наверное, священнослужители,
подумала я и не ошиблась.
Старик был бодр для своего
внушительного возраста. Двигался легко, стремительно. Тяжёлый посох
в руке явно служит не для того, чтобы на него опираться. Этакой
толстенной палкой удобнее обороняться. Одет он был в длинный, белый
балахон, подпоясанный узорчатым, тканым, трёхцветным поясом. На
груди висел медальон, поблёскивая в зареве костра. Что на нём
изображено, мне разглядеть не удалось. Поверх балахона на старце
был тёмный плащ, подбитый мехом.
Мальчишки, его сопровождавшие, были
наряжены в белые туники и плащи. На шее – деревянные амулеты.
Гул толпы смолк. Возле костра
освободилось пространство, и вперёд вышел Дюк с огромным караваем в
руках. На хлебе высились фигурки птиц из теста.
Рядом с поваром стояли Леопольд и
Грета, в нарядных одеждах.