И снова продолжился мой путь к
городу. Мимо деревьев, что укоризненно качали ветвями мне вслед,
мимо отдалённых селений, откуда иногда доносился аромат свежего
хлеба. В животе урчало с каждым часом всё сильней. Моё исхудавшее
тело отчаянно нуждалось в пище. Усталость давала о себе знать, с
каждым шагом силы мои убывали. Иногда я останавливалась, садилась
около какого-нибудь дерева, давая себе передышку. Медленно, очень
медленно. Этак к городу до весны топать буду. Но сил идти быстрее
уже недоставало.
К вечеру голод стал невыносим, мне
удалось отыскать ещё ручеёк, напиться, на время утолив рези в
пустом желудке, однако помогло ненадолго. К ночи с голодухи меня
начало тошнить. Я отыскала несколько сухих ягод на кустарниках и
уже не задумывалась съедобные они или нет, жадно запихала в рот и
разжевала. Плоды оказались кислыми не хуже лимона, язык онемел от
вязкой слюны, а чуть позже чувство голода только усилилось.
Ночевать пришлось в зарослях кустарника, ничего лучшего не нашлось.
Даже на минуту мне не удалось сомкнуть глаз. От бескормицы передо
мной плыли круги, а все внутренности закручивались в узел, отчего и
меня саму скрючило от боли. Есть хотелось просто невыносимо.
Так и не заснув, я выбралась из-под
защиты кустарника и, еле волоча ноги, побрела дальше. Утренние
сумерки только-только тронули макушки деревьев, выше колен клубился
туман, колыхался белёсым киселём, завивался вокруг стволов,
струился щупальцами через кусты.
Лес чуть отступил, и я увидела
деревеньку, что почти вплотную стояла к опушке. Задние дворы
подбирались к деревьям. Но одном подворье, обнесённом редким
штакетником возле корыта, возилась толстая хавронья довольно
чавкая. Не сумев совладать с собой, я подошла ближе. В корыте
лежали запаренные отруби вперемешку с овощными очистками. Протянув
руку через забор, зачерпнула свиного хрючева и с наслаждением
засунула в рот. Почти не разбирая вкуса, я вытаскивала из отрубей
очистки, возвращая их обратно в корыто, остальное съедала. Желудок
довольно заурчал, боли утихли, а по телу заструилось тепло. Когда
насытилась, облокотилась на забор и разрыдалась. До чего дожила.
Обедать вместе со свиньёй из одного корыта.
Долго сокрушаться над судьбой мне не
дали. Послышались голоса, и я тут же ретировалась в лес, под
прикрытие деревьев.