Парень только махнул рукой:
- Решил подождать до Меглора. Мало
ли, дорога, то да сё.
- Денег вышло меньше, чем ты
думал?
- Твоя проницательность тебя
погубит, - щёлкнул он меня легонько по носу.
- Пошли в гостиницу, - рассмеялась
я, - зашьём твою одёжку.
Болтая, мы не заметили, как на нашем
пути появились парочка аристократов, от неожиданности я наткнулась
на одного из них и чуть не села в лужу, Дин успел подхватить меня
под руку.
- Девка, - напыщенно произнёс один
из них с прононсом, щеголеватый тип с противными тараканьими
усиками, - надо бы смотреть, куда ты прёшь. Перед вами благородные
доны.
Я подняла глаза и только сейчас
заметила второго шедшего, высокий мужчина с шевелюрой цвета меди и
синими глазами. Такое непривычное сочетание необычайно шло ему. У
него было чуть удлинённое лицо, челюсть казалась массивной, но
вкупе с тонкими крыльями носа и нежным очерком губ, его облик можно
назвать притягательным.
От неожиданности на минуту потеряла
дар речи. Мы шли, держась ближе к домам, и мужчины не могли нас не
заметить.
- Вы называете себя благородными, а
прёте по улицам не хуже взбесившегося быка.
- Ты слышал, Элиан? - возмутился
«таракан», - шваль будет нам указывать.
- О, смотрю, в вас проявилось всё
благородство, - не выдержала я, - или ещё осталось где-то на
донышке?
- Друстан, полно, дони, наверное, с
перепугу позволила себе лишнее, - примирительно сказал рыжеволосый
красавец.
- Испугаешься тут, когда у
благородного несёт изо рта ругательствами, которые даже бродяги
постесняются произнести.
И рыжий неожиданно просто заржал аки
жеребец, забыв заступиться за своего дружка, а у того покраснело
лицо и усы встопорщились ещё больше.
- Да ты, ты, - он вдруг развернулся
к менестрелю, - уйми свою жену, челядь!
- Я не жена, а сестра! Пойдём, Дин,
- дёрнула парня за руку, - а то дурного нахватаешься от
бла-ародных, - передразнила «тараканий» прононс.
Рыжий откровенно потешался над нами,
а вокруг уже начали собираться любопытные. Ловко лавируя между
людьми, мы выбрались из толпы.
- Ну ты даёшь, - Дин смотрел на
меня, как индусы на священную корову, - больше так не делай, - тут
же поправил сам себя, а в глазах плясали бесенята.
- А то что? - возмущённая
откровенным хамством, пыхтела я от злости.
- Выпорют на площади. Аристократы не
прикосновенны.