Уплатив ей два кирша, я, чистая и
свежая, как весенняя роза, вышла из купальни в коридор, который
шагами мерил Дин.
- Я думал, ты там спать легла. Что
это на тебе? – Он оглядел мой новый наряд.
- Вот, продали на один день. Наша-то
одежда вся грязная.
Менестрель с грустью окинул свой
наряд, и я поняла, что у него просто не хватило денег. Сунула ему в
руку пару монет и кликнула Селию из женской мыльни. Та споро
притащила штаны и рубаху для Дина и, одевшись, мы прошли сразу в
свою спальню.
Конопатая девица встретила нас на
пороге, указала на стол:
- Ваш ужин.
- Постойте, - подхватила я её под
локоток, - нам нужны разные комнаты.
- Вы не муж и жена? – Глаза злючки
сощурились.
- Брат и сестра, - ответила я,
задрав подбородок, - будьте любезны, отыщите нам ещё один
номер.
Скользнув по нам колючим взглядом,
девушка оценила, наверное, насколько мы похожи.
- Других нет, - призналась она, - но
можем принести ширму.
- Тащите, чего уж, - не стала
препираться я.
Ужин, дымящийся на столе, одним
запахом заставил взбунтоваться пустой желудок, который напомнил,
что с утра во рту и крошки не было.
Выпроводив девицу, мы уселись за
стол и принялись за еду. Должна признать: готовили здесь вкусно.
Нам подали варёные овощи, куриный суп, пару больших кусков белого
хлеба и морс.
Пока мы ели, два дюжих парня занесли
в комнату доски на ножках. Видимо, это и была ширма. Кровати,
стоящие напротив друг друга у стен, таким образом, были хотя бы
визуально закрыты от чужих взглядов. Дину я вроде, доверяла, только
лишний раз лезть на рожон не хотелось.
Менестрель, закончив с ужином, сыто
икнул и откинулся на спинку стула.
- Послушай, - подняла я тему, не
дававшую мне покоя, - почему у меня в документах такая странная
запись? Неужели всех крестьян записывают именно так? Как же имя
матери и отца? Как отличить, допустим, одну Дору от другой, если
они из одной деревни? Почему нет фамилий?
- Почему тебя так это заботит? – Дин
лениво прикрыл глаза, - что с того? Так пишут всем
незаконнорождённым. Правда, указывают имя матери. Но у тебя случай
особый, тебя ж не какая-нибудь селянка нагуляла, а целая
герцогиня.
- Ну, знаешь, - вспылила я, - а
репутация? Думаешь, предел моих мечтаний – работа подмастерьем? Со
временем и сама могу стать отличной портнихой.
Дин скептично хмыкнул: