– Черныш, взять врага! – Наша процессия усилилась дворнягой.
Пока добираемся до залежей гудрона, успеваем перебить полк
неприятелей.
– А мы все заберем? – Варя первой выбирается из тачки и
оглядывает добычу.
Перед нами куча гудрона. Кучка, скорее, как раз тачку хватит
наполнить. Но нам столько не нужно. Мы сюда ехали медленно, а если
назад пешком пойдем, еще вечность пройдет, пока доберемся.
Выдаю пацанам ведро и отдаю указание наполнить на три четверти.
Черныш вызывается быть сопровождающим. Старшие девочки отправляются
пополнять запасы: Варя – листьев на очередное блюдо, Уля – цветов.
Без них, наверное, образ барышни, которую нужно спасать, не полный.
Подхватываю Маняшу, присаживаемся с ней на поваленное бревно.
– Что, мамзель, привыкаешь ко мне? Я к тебе, не поверишь, тоже
начинаю привыкать. Ко всем вам.
В ответ она выдает серию агуканий и разнобойных звуков. Пытается
привстать и внезапно хватает меня за нос.
Жилые дома мы прошли, за садиком безлюдный пустырь. Но как
только мальчишки набирают первый совочек гудрона, как из ниоткуда
появляется мужичок в рваных трениках и растянутой майке – униформа
местных жителей, по ходу. Незнакомец тут же выкатывает мне гору
претензий.
Мы и воры, и расхитители общественной собственности, и
бездельники до кучи. Особенно я. И вообще он не уверен, что это мои
дети.
– Послушайте, уважаемый, – останавливаю поток его нападок.
Поднимаюсь и встаю напротив него. – Место ничейное, никаких
ремонтных работ я не наблюдаю, поэтому и предположил, что этот
гудрон никому не принадлежит. Он ваш?
– Эээ, – мужик отступает на шаг. – Кто разрешил брать-то?
– Я и не спрашивал разрешения. Повторяю вопрос – этот гудрон
принадлежит вам?
– Так надо ж по-человечески… – мычит мужик. – По-нормальному что
ли. Он вообще-то денег стоит.
– Мы бабушке с дедушкой помогаем! – Гошка с Тошкой единым
фронтом выступают в подмогу. Черныш выскакивает из-за кустов,
бросается мужику под ноги и оскаливает зубы.
– Ясно. Не ваш. Тогда прошу не мешать. Ребят, наберите еще
столько же и поедем. Нам как раз хватит.
– Собаку свою убери. – Его тон звучит уже более миролюбиво.
Так-то лучше.
Мужик растерянно чешет затылок, оглядывается в поисках подмоги,
щурится, вглядываясь куда-то за мою спину. Взгляд его меняется на
горделиво-довольный.
– Ну ничё, сейчас ты у меня огребешь, – бубнит он под нос.
Юркает мимо и зычно голосит: