С моей позиции видно, что смотрит он сейчас на чистый лист, но
его "находка" производит на мужичка магическое действие. Тот
хмурится, ссутуливается, чешет нос, оглядывается и неуверенно
произносит "Да ну его".
– Погромче повторите, пожалуйста, товарищ Копылов. – Женька
делает вид, что готовится записывать. – Для протокола каждое слово
имеет чрезвычайно важное значение. Я правильно понял, что вы
утверждаете, будто этот человек похитил вверенное вам
имущество?
– Я… ээээ… – Сложный моральный выбор отбирает у борца
возможность здраво мыслить и быстро принимать решения.
– Соберитесь. Обвинение в воровстве – серьезный процесс.
– Да я это… товарищ начальник, – жмется он. – Может, и ничейный
это гудрон. Да и это… ребятишки ж у него. Может, ему надо, а я
тут…
– Копылов, опять? – устало спрашивает Женька.
– Да я ж как его… Попутал, с кем не бывает.
– Отмена?
Копылов Павлуша, лет сорока пяти – пятидесяти, послушно кивает,
разворачивается и огородами улепетывает подальше от правосудия.
– Как, собственно, и всегда. – Женька хлопает меня по плечу,
садится на корточки перед пацанами и всматривается в их
перемазанные мордашки. – Твои орлы?
Вопрос звучит странно. Неужели мы были настолько по разные
стороны баррикад, что человек, который был мне другом, не в курсе,
сколько у меня детей. За последние два дня мы встречаемся с ним
второй раз. Наверняка ж и Алю видел с ребятами, когда меня в городе
не было.
– Ну, рассказывай, – берет пацанов за руки, слегка встряхивает.
Лицо у него доброе, тон теплый, но Тоша с Гошей все равно
шарахаются. Подбегают ко мне, хватают за ноги с двух сторон и
настороженно наблюдают из засады.
– Ладно, допрос отложим, – улыбается Женька, присаживается на
бревно, и я опускаюсь рядом с ним. – Что встали, работнички? Или
весь гудрон уже собрали?
– А можно? – осторожно спрашивают, глядя вслед удаляющемуся
"начальнику района".
– Конечно! – Женька подмигивает Маняше, та отворачивается и
вжимается в меня, хватает ладошкой за волосы на затылке и тянет. –
Дядя Паша у нас вечно встревает туда, куда не надо. Ну а вообще он…
– друг понижает голос, чтобы слышал только я. – Он у нас
странненький, ну, ты понял. Не буйный, и ладно. С матерью-старушкой
живет, покой не нарушает. Так, бывают всплески типа этого. Но в
этом он не опасный. Так что можете возвращаться к делу! – Это он
уже говорит громко.