Так и остался к полтиннику один. С развода прошло пять лет, и с
каждым годом я все больше понимаю, что ни детей, ни внуков у меня,
скорее всего, уже не будет…
До тренировки еще час. Успеваю заскочить домой и перекусить.
Рацион у меня холостяцкий. Есть пачка пельменей или сосиски, и
отлично.
– Михаил Евгеньич! Круууть! – ребята рады меня видеть.
Приятно.
У нас с ними есть небольшой секрет – тренировки я провожу не
совсем стандартные. Тули, с которыми они на соревнованиях
выступают, с ними и Валерка отработает, а вот мы после разминки
обычно самообороной занимаемся. Все в жизни пригодится.
– И себя защитите, и подружку свою, – повторяю я им.
При упоминании о девушках мальчишки тушуются, но стараться
начинают усиленно.
Валера задерживается в травмпункте, так что довожу занятие до
конца и освобождаюсь к девяти вечера. Да так мне даже и лучше. С
каждым годом проводить вечера в одиночестве становится все
тоскливее.
На нашей улице шумят снегоуборочные машины, а мне хочется побыть
в тишине. Пройдусь.
Район у нас старый, но забреди сюда лет тридцать-сорок назад –
ничего не узнаешь. Застроили многоэтажками каждый свободный метр.
Старые дома почти все снесли, в моем дворе остался последний
двухэтажный барак. Да и ему, скорее всего, недолго стоять. От
соседей слышал, что народ из него уже начали расселять.
Раньше по парку можно было прогуляться – лавочки, аттракционы,
даже пруд небольшой был. В детстве бывали тут с родителями,
специально приезжали с другого конца города, чтобы прокатиться на
"чертовом" колесе. Оно у нас в городе было единственным.
Мама, помню, жутко боялась этих скрипящих шатающихся люлек, а мы
с отцом брали сразу два-три круга и хохотали, глядя на нее с высоты
девятиэтажки.
Думал, что приведу сюда своего сына. В первый раз ему станет
страшно, он вцепится в спинку сиденья и будет канючить, чтобы мы
приехали поскорее. А я возьму его крепко за руку, сожму и скажу,
что я рядом. И он успокоится. Как мой отец успокаивал в свое время
меня.
Парк ликвидировали в тот же год, что я развелся последний раз.
Карусели признали аварийными, землю после череды судов – ничейной,
водоем закопали, а на месте моих теплых воспоминаний построили
торговый центр. Ни разу в нем не был. Не могу себя заставить
переступить его порог.
Заворачиваю во двор – тонкий запах гари. На зимнем морозном
воздухе она ощущается особенно явно. Неужели в нашем доме что-то
горит? Бросаю быстрый взгляд на окна – нет, пожар не у нас.