Как перемещение из точки А в точку Б выглядит у нас:
– Карусель! Карусель! Карусель! Карусель! Папа-папа-папа,
покрутиииииииии нас! – близнецы орут на весь садик. Они радостно
подпрыгивают, виснут у меня на руках и требуют их раскрутить.
– Как в детстве! Как раньше!
Даже спокойная Варя подключается ко всеобщему веселью и требует
покружить и ее тоже.
– Ладно, будет вам карусель, – соглашаюсь. – Только потом сразу
быстро мчим за продуктами и домой готовить ужин.
Хватаю одного из пацанов подмышки и кружу вокруг себя.
– Не так! – разочарованно ноет он, дрыгает ногами и пытается
вырваться. – По-настоящему давай!
Если б я знал, что в их понимании означает это "по-настоящему",
ни за что бы не подписался на такое развлекалово.
Один товарищ виснет на правой руке, второй на левой. Я при этом
должен раскручиваться на одном месте и как можно выше поднимать
"пассажиров". После нескольких кругов у меня ощущение, что плечи
вылетели вместе с пылью из-под моих башмаков, руки не шевелятся, а
головная боль вернулась с новой силой.
– Еще! Еще!
То ли у меня двоится в глазах, то ли к нашей шумной компании
подключились и чужие отпрыски.
– А меня? – обиженно выступает Варя.
Ладно, свою грех не покрутить. Хорошо, что этой достаточно
"подмышечного" варианта.
– А теперь и меня! – требовательно заявляет какой-то пацан,
расталкивая остальных.
– Э, нет. Зрительный зал право голоса не имеет.
Мысленно прохожусь по телу: ощущение, что выжал штангу в сто
пятьдесят кило , пальцы шевелятся с трудом, хорошо, хоть ноги
держат.
– Я в очереди первый был!
– Никаких очередей мы тут не устраиваем. Расходимся по домам,
веселье окончено.
Фиг там. Идти домой есть кашу или просить незнакомого дядьку
покрутить их? Детвора единогласно выбирает второй вариант.
– Еще пара каруселей, и у меня вместо рук будет две растянутые
тряпки.
Выхватываю из стихийно образовавшейся толпы своих, проверяю, не
прицепились ли к нашей процессии чужаки, и тащу горластую компанию
к выходу.
У калитки Тоша останавливается и печально произносит:
– Я тоже бестолковый…
– Почему?
Он выдает одно короткое слово "панама" и замолкает, пока мы не
выходим на аллейку.
– На лавочке осталась. Моя… – он так медленно растягивает слова,
что за это время можно было уже метнуться до лавки и вернуться
обратно с головным убором. – Я схожу за ней?