– Вот значит ты как. За своими все же сходил. Мог бы и моего
забрать! – соседка смотрит на меня с нескрываемой злостью.
Мне очень хочется задать ей вопрос, а как она вообще
представляла сей процесс. На мне сейчас висит четыре ребенка и
сумка с продуктами. Один из них младенец. Я пятого куда должен
засунуть? Связать их веревкой и тащить волоком, чтоб не
разбежались?
– Он же там наверняка один остался! – продолжает она. – Ты
должен был и его забрать!
Она рычит так уверенно, что был бы я сопляком, она бы точно
развернула нас обратно и отправила заново проходить этот адский
путь от садика к дому.
– Во-первых, я вам ничего не должен, – я стараюсь отвечать
спокойно, но в голос вкладываю металл. – Во-вторых, следите за
своими детьми сами. В-третьих, прочь, пожалуйста, с дороги.
Женщина охает, машет на меня руками, но все же отходит.
– Ненормальный, – доносится в спину ее тихое проклятье.
Я с ней полностью согласен. Я сейчас как гребаный Марио, который
никак не пройдет простейший уровень. Сходи, блин, в сад, забери
детей и приведи их домой. А по дороге купи картошки с хлебом.
Звучит сложно? Да с этой задачей справится любой простак,
который умеет передвигаться по земле и озвучивать свои мысли.
На деле же это квест с таким навороченным уровнем сложности, что
за его выполнение как минимум должны молоко выдавать. А в идеале
массаж и внеплановый выходной.
Бросаю авоську на ближайшей же лавке. Цепляю Тош-Гошу, Варя
хватает второго, и спустя пять минут и три пролета мы дома.
Перед входом в квартиру Варя останавливается и испуганно
оглядывается на меня.
– Ключи? Сейчас. – Хныкающего ребенка, который задался целью
сбежать любой ценой, и двумя-то руками держать неудобно, что уж
говорить об одной. Но я все же перехватываю Маняшу, покрепче
прижимаю ее к себе и лезу в карман.
– Да тут открыто. Просто… – Варя слегка толкает дверь, та
отворяется, но девочка тут же быстрым движением притягивает ее к
себе.
– Пить хочу! А я в туалет. На улицу можно? Чур я первый захожу!
Нет я! – Гошка дергает меня за руку, которой я держу младшую, Тошка
ноет, прислонившись к стене.
– Тише вы! – цыкает на них сестра. – А если он опять бушует?
"Он" – это, по всей видимости, Генка. Других вариантов у меня
пока нет.
– Заходи! – произношу уверенно. – Я рядом.
Мы вваливаемся в коридор шумно, навстречу тут же выскакивает
Зина. Дверь в ее комнату приоткрыта, оттуда раздается громкий храп.
Маняша испуганно дергается и замирает. Плач Ярославны прекращен,
ура.