Если поменяемся, конечно.
Нам требуется еще минут десять, чтобы собрать детей и выяснить,
какую игрушку лучше взять с собой.
– Дед в машине заждался уже, – беззлобно ворчит теща, подгоняя
при этом Варю.
– Может, вы сами возьмете, что нужно. Вы же наверняка
знаете.
– Варька соберет, не страшно, – отмахивается она.
– Бабушка, я мигом! – Эту фразу Варя за время сборов повторила
раз десять. В ответ получила сухое "спасибо". Девчонку тут особо не
жалуют. Надо бы выяснить, что за странное отношение.
Процессия собрана и следует к выходу. Бабушка по очереди чмокает
внуков в макушки, гладит Улю, которая вообще-то и так идет вместе с
ней. Берет у Вари сумку с вещами, открывает дверь, но не выходит.
Оборачивается и внимательно осматривает комнату.
– Миша, диван надо на день собирать, сколько раз об этом
говорила. И телевизор из розетки опять не выдернули. А если он
взорвется?
– С чего ему взрываться-то?
– Покрывало я просила Алевтину постирать. У нее руки, вижу, не
дошли. Тебе придется. И ковер со стены тоже перед осенью надо
выколотить.
– Я разберусь и с коврами, и с покрывалами. Когда надо
будет.
На мой ответ теща округляет глаза и удивленно на меня
таращится.
– Тебя там в лесу твоем не заменили? – спрашивает. – Какой-то
странный с этой вахты вернулся. Не такой…
Идите уже, пожалуйста. Дайте спокойно доесть и заняться уже
своими делами. Блинский… еще ведь посуда! От этой мысли настроение
падает еще ниже.
С улицы раздается громкий гудок. Теща спохватывается и суетливо
обувается.
– Завтра ждем! – кричит уже из коридора. – К восьми или
пораньше, если проснетесь. Не провожай меня.
Да я как бы и не собирался. Варя устало выдыхает, возвращается
за стол и берется за вилку. Ее порция почти не тронута. Пацаны
доели и завалились на диван. Тарелка Зины тоже осталась почти
полной.
Выхожу в коридор поискать ее. Она стоит на кухне у окна, обняла
себя за плечи, голову опустила. В ее кудряшках все еще картофельные
украшения. Осторожно достаю самый крупный кусок. Зина вздрагивает,
но ничего не говорит.
– Пойдем доедать, – нарушаю тишину.
– У вас так хорошо, – отвечает едва слышно. – Душевно.
– Это у нас-то хорошо? – мне становится смешно от ее слов. – Да
там же сумасшедший дом!
В подтверждение моих слов из комнаты доносится грохот. Резко
оборачиваемся с Зиной – в проеме, уперев руки в стены, стоит
Людмила Батьковна.