И самое плохое – это когда бомбят в эшелоне, в конском. В Старой Русе нас бомбили раз. Люди-то выбежали, а лошади куда? И сам не отпустишь: если она убита будет, то хоть мясо, а если она убежит, и этим не отчитаешься – мяса-то нет. Как они, ой, ржут! Плачут прям! Просят выпустить их из вагона. И вот мы там 25 лошадей потеряли убитыми, а может быть, и убежали куда. И вот тоже, выпустить, но она жива, и где я ее потом искать-то буду!
Самое паршивое было, когда эшелон сразу вступает в бой. Вот привозишь, выгружаешься, тут же вооружают, и тут же в бой. Они друг друга не знают, офицеры их не знают. И мы просто радовались, когда мы сдаем там хотя бы за два-три дня до боя: они до боя хоть друг друга-то узнают.
А в зависимости… Вот мы в последний раз полтора месяца ехали. И все зависит, в каком положении… Вот я говорю, когда мы худых лошадей везли, нас медленно везли. Потому что, во-первых, нам дали корма больше, овса дали, Буденный распорядился. Да мы еще научились жульничать с овсом. Вначале-то не знали раза два, а потом научились. Как только остается на три дня или на четыре дня овса у нас, мы сразу получаем новый овес, заявляем, что мы едем дальше. Ну, нам дают. Мы иногда даже овес воюющим отдавали, потому что они давали нам расписку, что овес забирают, и мы мешочка полтора тащили назад, приходилось на водку.
В общем, так. Воевать не надо, не надо. Вот я хоть и против Горбачева, Ельцина, но, слава богу, не было гражданской войны.
– Как относились к немцам?
– В завимости, как он ведет себя. Если он сразу руки поднял, пожалуйста, разоружайся. Вот мы в деревне Алначи человек 30 пленных взяли под Новый год. Мы их одурили: они не знали, что мы не будем справлять Новый год, а мы все же решили не справлять, а взять деревню. И мы раненых разоружали: «Давай, давай…» Все лежат, все как будто раненые. Смотришь – перевязка: «Врешь, братец!» Сдернешь повязку – нет там никакой раны. Ну и было, когда неаккуратность была: пошлешь какого-нибудь лопушка в тыл их на сборный пункт отправить, а он откроет рот-то, и смотришь – не возвращается. Пойдешь – найдешь где-нибудь… А то что, как ее… жена Сахарова говорит, что три миллиона немок изнасиловали, не верю. По-моему, не было необходимости насиловать.
– С другими родами войск вам приходилось взаимодействовать или кавалерия все время отдельно?