Вот и сейчас я налила себе чаю, успокоилась и только после этого ответила Нику.
«Симпатичная кукла. А где ее изготовили?»
Чтобы занять себя в ожидании ответа, я снова погрузилась в работу и специально не заходила на сайт до самого вечера. А когда зашла, там меня ждало новое письмо.
«Можете посмотреть на клеймо сами, если вам, конечно, это интересно».
С этого момента все буквально валилось у меня из рук. Я открывала, а затем снова закрывала страницу раз двадцать, наливала чай и забывала о нем, садилась поработать, но спустя время обнаруживала себя бесцельно глазеющей в пространство. Звонил Пашка, но, боюсь, я была с ним груба, хотя едва понимала, о чем он вообще говорит.
А Гретхен смотрела на меня с легким любопытством и насмешкой, словно ее весьма занимали метания человеческого существа. Сама не понимаю, почему я не могла ответить на сообщение сразу. Боялась показать свою слабость? Не привыкла допускать людей слишком близко? И все же я решилась. Было уже далеко за полночь, когда я написала Нику всего три слова: «Где и когда?», а потом снова металась, не в силах уснуть. Но он словно сжалился надо мной – ответ пришел меньше чем через час. Весьма меня обнадеживший ответ: «Если хотите, завтра, в центре».
Подойдя к темному окну, я, прислонившись лбом к холодному стеклу, смотрела на спящий город. Почти все дома были погружены во мрак, горели лишь немногие окна в высотке напротив. Хотелось бы знать, что происходит за ними. Иногда трудно поверить, что там живут люди, которые занимаются какими-то каждодневными рутинными делами: едят, спят, смотрят телевизор, разговаривают, мечтают о чем-то, ждут чего-то… Ник тоже не спит. Где-то в этом огромном городе горит еще одно окно – его окно. Возможно, он, как и я, прижимается сейчас лбом к стеклу и думает о чем-то… Знать бы только, о чем…
– Ничего, – прошептала я, – стоит увидеть его лицо, и он перестанет занимать мои мысли. Я думаю о нем так много потому, что все это очень странно. И его появление, и странные вопросы, и куклы… Он для меня загадочный незнакомец, но стоит сдернуть вуаль – и магия исчезнет.
А на следующий день я увидела его лицо.
1953 год, февраль
Папа и мама никак не возвращались. В комнату заглядывала луна, стеля по полу серебристую дорожку. Кажется, наступи на нее – и улетишь на небо, в настоящую сказку.