– А тут, – девочка еще красивее простёрла другую руку, – в рыбе, другой фонтан. С живой водой. Очень бодрит. Попробуйте. Я даже домой набрала.
И она игриво побрызгала памятник лечебными водами.
– Очень мило, – Александр Сергеевич стряхнул капли с бронзовой пелерины.
– А здесь «Королевич»… Где «Королевич»? – обомлела Катя. – Только что был!
Беседки с этой табличкой на месте не оказалось. Посыпанные песком дорожки упирались в каменное сооружение с надписью «ГРОТЪ». Чуть ниже на листке бумаги было нацарапано от руки: «ВЫХОД».
– Ничего не понимаю! – сдвинула брови Геракл. – Когда успели поменять? И где тут вход?
– С другой стороны, – подсказал внутренний голос.
– Это ж надо… Александр Сергеевич, вход, оказывается, в Выселках, – обрадовалась Катя. – Полеземте в дырку. Только согнитесь, чтоб шляпой не треснуться.
Девочка и поэт вошли в грот и растворились в темноте.
Глава 8. Хлеба запоздалые
– Подул! Подул! – заорал снаружи Петуля, которого поставили наблюдать за ветряком. – Крутится!
Чурки в горшке запрыгали. Спинозин телоразложитель затарахтел. Задергалась станина. Михайлова скамья затряслась.
– Работает! Работает! – обрадовались учёные. – Починили!
Верёвки, которые вели наружу, сильно натянулись и зазвенели. И вдруг лопнули все одновременно. Пружины под обшивкой жалобно застонали. Поднятая половинка дивана рухнула вниз. Горшок покатился по полу.
– Что такое? Только что излучал… – Михайла выглянул во двор. Ветер дул, ветряк крутился. По небу с невероятной быстротой неслись тучи. Блеснула молния.
– Электричество, – догадался Носоломов.
– Короткое замыкание, – пояснил Спиноза, огорчённо глядя на разорванные верёвки. – Придётся заменить проводку.
Михайла покачал головой:
– Да где её взять, пеньку-то? В Нижнюю Мгу нужно ехать, а это все тридцать верст.
– Мы доберёмся, – пообещал Спиноза. – Ты только скажи, в какую сторону и на чём.
– На чём? – Михайла безуспешно пытался связать проводники. – Не на чем. Батька на промысел уехал, другой лошади нет.
Витя почувствовал себя неловко.
– В принципе, – деликатно сказал он, – мы можем добраться на попутных э-э-э… перекладных. Или нанять на почте… э-э-э…тройку.
Петуля заржал:
– Так тебе почтальон и дал!
– Да кто ныне ездит? – Михайла тоже усмехнулся. – Страда. А до ямской станции вёрст шестьдесят.
– У вас что – одна лошадь в деревне? – подначил Бонифаций. – У соседей занять нельзя?