Четыре стихии. Тринадцать поземников - страница 50

Шрифт
Интервал


– Эй! Вы меня сейчас порвете! – возмутился Дима, пытаясь вырваться. Пока Джен и Фера стояли и смотрели на разворачивающееся действие, на яростные взгляды Саши и Ланы, Покровского спас неожиданно появившийся Легков.

– Быстрее! Лисе, кажется, плохо! – проорал тот, врываясь на крыльцо и хватая первого, кто попался ему на пути. Этим первым оказался не ожидавший подставы со спины Белянин. Он отпустил Диму, и тот упал на деревянный пол.

– Что с Лисой? – выкрикнула Джен, скрываясь следом за Ферой, Ромой и упирающимся Беляниным в доме. На крыльце остались только вздохнувшая облегченно Лана и удивленно озирающийся Дима.

– Что это было?

– Да Рома опять преувеличивает, – отмахнулась его сестра.

– Я не про это… – пробормотал Покровский, поднимаясь с пола и натыкаясь взглядом на тетради, зажатые в руке. – А, точно! Я с тобой поговорить хотел.

– О чем? – подозрительно прищурилась Лана.

Когда Саша оторвался от обезумевшего друга, спящей сестры и двух ее ненормальных подруг, Лана уже сжимала в руках записи матери, которые рассказывали о жизни Софьи Покровской.

Толстая потрепанная тетрадь была исписана размашистым почерком, который с трудом можно было разобрать.

– Спасибо, – выдохнула Лана, пробегая взглядом по страницам и благодарно кивая зевающему брату. – Почему ты отдаешь мне их сейчас? Раньше даже полистать не давал.

 – Только обещай, что не сделаешь меня козлом отпущения. Я ни при чем… – Дима поднял руки в защитном жесте, заставив сестру насторожиться. – Это все родители… – предупредил он. Лана удивленно подняла брови, не понимая, к чему клонит брат. – Вторая тетрадь, пятнадцатая страница.

Девушка нахмурилась, но открыла указанную братом запись и пробежалась по ней глазами. Ее лицо несколько минут казалось непроницаемым, а потом она невесело усмехнулась.

– Вот как? – спросила она сама у себя, чувствуя необъяснимое облегчение, смешанное с малой толикой сожаления. Дима виновато молчал, словно был причастен к тому, что между их семьей и семьей Исуповых много лет назад был заключен договор на брак. – Может, так даже лучше… – невесело хмыкнула Лана, захлопывая тетрадь. Брат настороженно смотрел на ее серьезное лицо и совершенно не понимал ее реакции.

– Эй… Ты как? Может, покричать хочешь? Посуду побить? – осторожно предложил Покровский, пока его сестра в уме просчитывала все выгоды сложившейся ситуации. Как ни странно, ни злости, ни разочарования, ни обиды на родителей или на жизнь она не чувствовала. Только усталость. – Может, стукнуть меня хочешь? – тем временем не сдавался Дима, которого реакция сестры пугала даже больше, чем та, на которую он рассчитывал все годы молчания.