— Чаю! — попросил я Анжелу, скидывая
очередную папку с бесполезной информацией в мусорку. Лицо моё уже
превратилось в измученного старика, а задница приняла квадратную
форму... С меня хватит этой работы на ближайшие дни.
Настало время выбора аномалий, и это
было единственным, что хоть как-то держало мой интерес на высоте.
Бюрократическая хрень уже валилась из рук, и потому файлы аномалий
были как услада для глаз, знаменующие конец этого страдания.
Первая бумажка заявляла мне об
«отчаянии и рулетке», что позволяло сложить дважды два и получить
«Младенца». Судя по всему, сегодня день HE аномалий... Оптимальный
вариант, но не слишком приятный, откровенно говоря. Много
рискованных моментов, нюансов, которые стоит учесть...
Обезображенное нечто из слизи и
человеческих тел, сшитое воедино чьим-то извращённым разумом.
Нездоровый болотный цвет кожи, ужасающий рот на весь его живот,
служащий всем телом при отсутствии ног. Пасть, полная нескольких
сотен зубов, и присущий ему леденящий душу рык, сводящий с ума
каждого, кому не посчастливилось оказаться рядом в критический
момент. А уж про мерзкое тельце ребёнка, служащее «головой» этому
монстру и говорить не приходиться, просто отвратительно... И самое
проблемное, что, как ты это чудо не руби, оно не умрёт. Пока
ребёнок голоден, он будет орать.
По поводу работы я честно говоря не
помню, так что, если что, придётся действовать наугад. Требования
максимально стандартные для аномалий низшего звена... Работай
хорошо, плохо не работай. В общем-то, на этом вся суть и
заканчивается, если бы не этап принудительной кормёжки. И тут
встаёт вопрос: что будет, если всё же рассердить ребёнка? Я смогу
сам выбрать жертву или этот выбор сделают за меня...?
Второй на очереди была «Летиция»...
«Вот я и придумала эту замечательную идею!», гласит описание
небольшого файла аномалии. Из моментов лора, которые даются в
качестве описания аномалии, порой очень сложно понять, что
действительно имеется ввиду, но именно её наверняка знает
каждый.
Миловидная девочка кукольной
внешности, неряшливо двигающая своим телом в какой-то неясный ритм,
ведомый только её механическому разуму. Из отличительных и самых
ярких черт можно вспомнить её яркое, красное платье, дополняемое
парой золотых колокольчиков, висящих мёртвым грузом на её шее, и
характерный стук шестерней в её теле.