Через пять минут на ватных ногах подползаю к умывальнику. С ужасом представляю свое возвращение в бухгалтерию. Этими лилиями уже, наверное, пропиталось все помещение и вещи.
Смачиваю холодной водой вспотевший лоб, тру ладонью взмокшую шею. Во рту будто кошки нагадили, еще и изжога дерет горло.
Я убью Титова этим же букетом! В том, что это он — даритель букета, у меня нет никаких сомнений.
***
Я верну этот букет тому, кто его прислал.
Раз, два, три.
Делаю глубокий вдох и дёргаю ручку двери. Войдя в кабинет, ищу глазами, опасный для моего носа, пахучий объект. Букет был на моем столе когда я убегала, а теперь его там нет. Рабочий блокнот с заметками есть, компьютерная клавиатура и мышь тоже имеются, а цветы исчезли.
Не понимаю, что происходит. Все выглядит так, будто и не было этих лилии. Да только вот саднящее горло и ноющий опустошенный желудок говорят об обратном.
Щеки обдувает прохладным морозным воздухом. Сделав короткий вдох, я вновь улавливаю носом тот самый масляно-медовый аромат лилий.
Значит цветы действительно тут были, я не сумасшедшая.
Чувство тошноты возвращается, но бежать обратно в уборную я не спешу. Пока я в состоянии контролировать эти неприятные ощущения.
— На подоконнике, — подсказывает Алла.
Перевожу взгляд к большому окну и наконец-то вижу ту самую охапку белых цветов, которую принесла Елена. Только теперь лилии стоят в стеклянной вазе у распахнутого окна.
— Влада, бесспорно, эти лилии выглядят шикарно. Я не спорю ни в коем случае. — Коллега накидывает на плечи теплую кофту и подходит ко мне. — Но прости, дорогая, с твоим презентом надо что-то сделать. Этот сорт какой-то термоядерный. От их запаха голова становится квадратной моментально. Окно в целом облегчило ситуацию. Но, ты же понимаешь, мы не сможем долго сидеть в нашем кабинете с открытым окном. На улице температура минус десять.
— У тебя случайно нет прищепки для носа?
— Чего? — брови коллеги от удивления ползут вверх.
— Забудь!
Одной рукой зажимаю нос, а второй пытаюсь обхватить пышный букет. Не получается, он слишком объемный. Задерживаю дыхание и пытаюсь повторить все то же самое, но двумя руками. Все равно не выходит. Я практически тону лицом в белоснежных бутонах, из-за чего тошнота подбирается на опасный уровень ко рту.
— Черт!
Ну, Титов! Ну, удружил!