– Как так, Юль? – усмехается он. – Просто сказал правду?
– Некоторым людям нравится заблуждаться. Ну подумаешь, решила та девушка, что я ваша дочь, и что с того? – завожусь я. – Вы же просто не оставили ей ни единого шанса на мечты! Разбили сердце! Может, эта девушка – ваша судьба? Но теперь вы никогда этого не узнаете… Ну кому нужна такая правда?
Он скептически изгибает бровь и спрашивает:
– А вдруг, в таком случае, случится обратная ситуация?
– Это какая? – протягиваю я, не чувствуя никакого подвоха.
– А вдруг из-за маленькой лжи, что ты моя дочь, и романа с официанткой я упущу свою настоящую судьбу? Шанс быть с тобой?
Я, делающая в этот момент глоток кофе, шумно закашливаюсь. Горячий напиток брызгает во все стороны изо рта и носа, глаза наполняются слезами. Я тянусь рукой до подставки с салфетками, но задеваю чашку, которая переворачивается, и вся жидкость летит на стол.
Сергей Дмитрич бросается ко мне, одновременно хлопая по спине и вытирая стол и меня салфетками, действует быстро, сгребая их с соседних столиков.
Откашлявшись, я поднимаю слезящиеся глаза на мужчину и выдавливаю охрипшим голосом:
– Наверно, не так вы себе представляли настоящую судьбу, Сергей Дмитриевич?
Мгновение он непонимающе смотрит на меня, но в следующую секунду мы оба взрываемся от смеха. Мой заливистый звонкий хохот сливается с его грубовато-лающим, и мне нравится, как звучит этот унисон.
Мужская ладонь сначала прекращает осторожные хлопки по спине, замирая где-то между моих лопаток, а потом медленно смещается выше. Толстые пальцы обхватывают шею, и смех резко прекращается. Воцаряется тишина.
Мужчина наклоняется ближе к моему лицу. Его дыхание тяжелеет. Горячее и тарахтящее, оно жалит мою кожу, разжигая под ней настоящий огонь.
– Что?.. – еле слышно шепчу я. – Что вы делаете?..
Удерживая мою голову, Сергей Дмитрич касается кончиками пальцев другой руки моего подбородка, губ, щеки. Чувствую себя странно. Словно тысячи муравьишек кидаются врассыпную по всему телу. Словно внутри роятся и жужжат сотни пчёл.
– Вся перепачкалась, Юль, – сдавленно шепчет Сергей Дмитрич.
Лёгкими, невесомыми мазками мужчина стирает остатки кофе, слёз, слюней, и я не хочу думать, чего ещё. Хочу лишь, чтобы это продолжалось как можно дольше.
Но он отстраняется быстрее, чем я успеваю додумать эту мысль.