И причина была проста и понятна, как дважды два. Случайное и нелепое прикосновение Сергей Дмитрича к моей груди, толстые пальцы, цепляющие сосок, у супермаркета и пламенные взгляды сейчас. Засиделась я в девках, да. Вот и расплываюсь лужицей перед первым попавшимся приличным мужчиной, который проявил по отношению ко мне заботу и, в какой-то степени, интерес.
Чтобы избежать разговоров, я прикрываю глаза. Не хочется прослыть дурой в глазах соседа, если не смогу контролировать своё поведение. Если начну флиртовать и заигрывать. Это будет выглядеть странно, неумело и неуместно, как минимум. И не приведёт ни к чему хорошему, в конечном итоге.
Видимо, я задремала в дороге, потому что будит меня горячее прикосновение широкой ладони, когда Сергей Дмитрич накрывает мою руку. Аккуратное, осторожное пожатие отправляет нервную дрожь по венам, и я открываю глаза.
– Приехали, соня, – тихо говорит мужчина и убирает свою руку, скользя кончиками пальцев по моей коже.
– Уже? – смущённо зевая, глупо переспрашиваю у него. – Даже не заметила, как уснула.
– Это воздействие горного воздуха, – умничает сосед. – С непривычки всегда так.
Я не знаю, что сказать. Оглядываюсь по сторонам и обнаруживаю, что мы стоим на дорожке возле дома Ленкиных родителей.
– Спасибо за поездку… и компанию. – Я берусь за ручку дверцы.
– И тебе спасибо, Юль. Я помогу.
Он подразумевает всё и сразу. Помогает мне спрыгнуть на асфальт с высокой подножки его огромного кузова, достаёт из багажника мои пакеты и доносит: сначала до двери, потом до кухонного стола.
Я провожаю его до выхода и мнусь, не зная, что сказать на прощание.
– Обращайся, если нужна будет какая-либо помощь, – серьёзно смотрит на меня сосед. – Любая, Юль. Обращайся.
Он стремительно покидает моё временное жилище, а я, так и не найдя подходящих слов, закрываюсь на все обороты и иду разбирать покупки.
Вот только в пакетах обнаруживается много всего лишнего.
Я со злостью швыряю подачки надоедливого соседа в один пакет и, громко топая, иду к его двери.
Он открывает не сразу. Рубашка расстёгнута, и я обалдевше смотрю на крепкий торс. Совершенно не юношеский, покрытый грубыми тёмными волосами, сбегающими под стильный кожаный ремень. Не качок, совсем нет. Но и не дряблый старикан, как представляются абсолютно все мужики за тридцать. Даже в расслабленном состоянии читается сила и мощь его стальных мышц.