- Преподаватели, молодой человек, тоже люди и хотят есть! – надменно сообщила мне секретарь кафедры.
Ничего не говоря, отправился в столовую. Это заведение за все годы учебы я посещал не часто и чаще не по прямому его назначению, а ища там кого-то. Поэтому не очень хорошо ориентировался в его пространстве. Пришлось остановиться и оглядеться. Прежде чем нашел своего дипломного руководителя, я прошелся беглым взглядом по столам. И один из них привлек моё внимание. Нет, за ним не сидел искомый мной человек, там сидела рыжая егоза, которая зачем-то нырнула под стол, стоило мне появиться на пороге столовой, и пучеглазое недоразумение, про которую я забыл из-за решения своих проблем. «Надо как-то и ее отблагодарить» - метнулась мысль. Но тут же отвлекся от нее. Потому что нашел столик с нужным мне посетителем, и отправился прямиком к нему.
Полностью отдавшись решению вопроса, связанного с дипломным проектом, выпустил из поля зрения столик с двумя чудными девчонками. Поэтому пропустил тот момент, когда в столовой появился наш «царь всея ВУЗа», «король прихлебателей» со своей свитой, а простым языком зажравшийся мажорик, чей папа не скупился на денежки для отпрыска, но явно экономил на времени, которое он вообще не выделял для воспитания своего потомка. Я обратил внимание на эту компанию только тогда, когда до моего слуха донесся раздражающий вопль Машки: «Отстань от нее! Тебе мало тех, кто к тебе в ноги кидается, чего прицепился? ».
На тот момент, я уже почти все решил с руководителем, поэтому свернул наши дебаты, и встал у колонны, сложив руки на груди.
- Тебя, рыжая, вообще не спрашивали! Чего лезешь? – вступил в диалог с Сенькиной подругой один парень из свиты «короля универа», самопровозглашённого, кстати.
- А мне твоё разрешение и не нужно! Хочу говорю, хочу молчу! Вас к нам за стол никто не звал! Проваливайте! – стала огрызаться Машка.
Голос у нее противный, повадки раздражающие. Но как бы то ни было, она заслуживала уважения. А уж рядом с Сеней такой человек просто необходим. Потому что это уму не постижимо, быть такой беззащитной, слабой. Марья хоть что-то делает, трепыхается! Понятно, что одна она против семи парней ничего не сделает. Но и всемером, посреди белого дня, в студенческой столовой, они нападать на двух девушек не станут. Поэтому хотя бы для самоутверждения, могла бы и Сеня что-то вякнуть! Все равно бы осталось безнаказанным. Но она молчала. Что творилось с ней в этот момент, я не видел, потому что сидела она ко мне спиной.