Уний кивнул и вильнул хвостом. Я сперва умилился этому жесту, а
потом меня будто кипятком ошпарило! Блин! А он так разум не утратит
в зверином теле? Что, если инстинкты окажутся сильнее и вытеснят
человеческое сознание?
— Ты в себе никаких изменений не чувствуешь? — спросил серьезно.
— В сторону животной натуры?
Отрицательное покачивание головой. И взгляд такой, со смешинкой.
Типа я что-то забавное сказал! А откуда мне знать, как это
работает, когда вместо человеческого тела, дух заселяется в
собачье? Может, прежний обитатель не рад такому соседу, и яростно,
как и положено хищному зверю, защищается?
Хотя… вряд ли. Песель так завыл, когда алкаш умер, что было
понятно — он скорее захочет за ним последовать, нежели биться за
территорию. В целой куче вопросов собаки на голову выше людей.
— Но если что-то почувствуешь подобное, ты мне об этом скажешь,
да? — дождался очередного кивка, и продолжил. — Ладно, если наелся,
можно пойти отдыхать. Или ты еще чего-то хочешь? В туалет?
Снова отрицание. Но на всякий случай, я показал Унию, где можно
выйти на улицу, чтобы сделать свои дела, после чего мы отправились
в мою спальню. Там у меня был диванчик, на котором я обычно читал,
он вполне габаритный, чтобы на нем с удобством расположился мастиф.
Вряд ли он захочет спать в отдельной комнате — сегодня. Я бы, по
крайней мере, не захотел.
Следующий день начался рано. Встал часов в пять утра, хотя
заснул уже заполночь. То ли нервяк поднял, то ли еще что, но,
открыв глаза в рассветной серости, я понял, что больше уже не
засну. И состояние еще такое — врагу не пожелаешь! Когда день вроде
только начался, а ты уже успел задолбаться.
А ведь была с вечера надежда, что молодое здоровое тело успеет
за ночь отдохнуть, и проснусь я, по крайней мере, без особых
последствий. Но — не судьба! И руки подрагивают, и голова болит, и
мышцы ноют. Все-таки расход энергии был слишком велик.
А вот Уний еще дрых, что называется, без задних ног. И проспит
так минимум до обеда — у него сейчас как раз период адаптации к
новому миру и телу. Даже завидно ему, хотя, если подумать, то
завидовать как раз и нечему. Это ведь он, а не я в собачье тело
попал. Без внятных перспектив выбраться.
Ладно, раз уже проснулся, надо вставать и потихоньку — чтобы не
разбудить товарища — выползать из спальни. Сперва в ванную, умыться
и хоть как-то привести себя в порядок. Затем на кухню — вскипятить
чайник, сделать себе бутерброд с колбасой и сладкого чая, и со всем
этим тащиться в кабинет. Пришла пора приниматься за дела. Которых у
меня теперь, с учетом вчерашних событий, было неприлично много.