Завтра она непременно поговорит с дворовым бродягой и задаст ему те же вопросы.
Лера поднялась на свой этаж и прислушалась. За дверью номер тринадцать была абсолютная тишина.
«Уже спит? Или его нет дома?! Куда он поехал после работы?»
Девушка отворила квартиру и, включив в коридоре свет, обомлела от ужаса, который предстал перед ее глазами. Все вещи были раскиданы. На вешалке, еще с утра, висели две ее куртки. Теперь они валялись на полу. Вся обувь разбросана в разные стороны.
С полминуты Лера просто стояла, как вкопанная, боясь шевельнуться.
«В квартире кто-то есть?!»
Но, входная дверь была заперта на ключ. Как это возможно?
Кто, черт возьми, это сделал?!
Напуганная журналистка сделала пару шагов в сторону кухни и прислушалась.
«Вроде бы, никого нет. Или этот кто-то затаился и ждет?!»
Войдя в кухню, она увидела ту же картину – разбитая посуда по всему полу. Все тарелки вдребезги. Шкафчики гарнитура открыты, табурет перевернут, кипяток из крана льет со всей силы. Выключив быстро воду, Лера обернулась и огляделась вокруг. Кровь стыла в жилах.
«Что здесь произошло? Это, что шутка? Но чья?»
Незамедлительно она направилась в свою комнату. И там тоже был кромешный беспорядок. Книги, статуэтки, свечи… все, что стояло на полках, теперь валялось на полу.
Журналистка не знала, что ей сделать? Звонить в полицию? Или риэлтору? А может…
Спустя минуту она уже быстро спускалась на первый этаж. Подбежав к Вячеславу, который уже вернулся на свой пост, Лера принялась эмоционально тараторить слова, пытаясь выражаться корректно.
– Кто, черт побери, все это сделал? В моей квартире кто-то был! И вы уверяете, что мимо вас не проскочит даже мышь? Но, она вряд ли, смогла бы натворить такое…
– В чем дело?! Успокойтесь и скажите толком. Что произошло?
Девушка выдохнула и попыталась собраться с мыслями.
– Прямо сейчас в моей квартире полный хаос. Посуда разбита. Вещи все разбросаны. Из крана лилась вода. Я вышла из дома около девяти часов утра, и вы видели, что вернулась я, буквально недавно. Кто был у меня в квартире? Снова скажите, что камеры никого не зафиксировали? – журналистку трясло от негодования, но больше от страха, который она не могла в себе побороть.