– Ты сам приезжай, – серьезно ответил мальчик. – И привези хорошего лекаря, чтобы он матушку поставил на ноги.
– Ну, а ты сам что хочешь?
– Только этого, – Пауль опустил глаза.
Мартин вздохнул. Конечно, мальчик любил матушку и готов был ради нее жертвовать своими немудреными радостями, но не слишком ли много жертв он уже принес? Второй год брат живет в четырех стенах и выходит на воздух только для ежедневных упражнений в фехтовании, а чтобы прогуляться верхом… он так скоро забудет, как на коня садиться. А ведь Пауль всегда был и сложением крепок, и нравом непоседлив, любил побегать, поиграть, затеять проказу вместе с отрядом замковых мальчишек. Неудивительно, что у него одно желание – чтобы кончилось его заключение.
– Что ж, попробую привезти лекаря, – Мартин крепко обнял брата. – А теперь иди к матушке, она скучает без тебя, да и меня уже ждут.
Пауля тоже учили сдержанности, но он все-таки был младше, да и характером отличался, поэтому брат заметил, как мальчик подавляет вздох и придает лицу бодрое выражение перед тем, как войти в комнату.
Вассалы действительно терпеливо ждали Мартина Дальгора в холле замка, наверняка, при этом обсуждая его убранство. Люди они хорошие, но Фридрих Ниссен никогда не прочь поболтать со своим дальним родственником Якобом Ольсеном. А Кронборг и Винтер уже достаточно пожилые и степенные люди, поэтому давно перестали поддаваться соблазнам посмеяться от души. Глядя на двух веселящихся людей, походящих друг на друга, словно братья, Мартин вспомнил слова матери и подумал, что кто-нибудь из них постарается выдать за него свою младшую сестру. Одной девушке шестнадцать лет, второй едва исполнилось четырнадцать, и Мартин относился к ним хорошо, однако никаких возвышенных чувств не испытывал. Вот только кого это станет волновать, когда речь зайдет о наследнике.
– Здравствуйте, господа, – поприветствовал он вассалов сдержанным голосом и быстрым кивком головы.
– Приветствуем герцога Талнорского, – отозвалось четыре голоса, и вассалы склонились в поклонах.
– Нам пора отправляться в путь, – провозгласил он, и вассалы последовали за ним.
Они ехали неторопливо и молча: Мартину не хотелось говорить, а вассалы вынуждены были следовать его примеру. Кажется, слуги пересмеивались вполголоса, шептались, наверное, о том, что ждет их в столице, которая предоставляла немало возможностей развлечься не только благородным господам, но и простым людям. Впрочем, молодые дворяне от них не отставали: кто смеялся, кто оживленно спорил, кто что-то напевал.