Ну а тем паче нисколько нельзя было создавать причин для всеобщей скорби, голода и лишений именно так высокоидейно, а еще и воодушевленно революционно…
Злу ли бежать совсем без оглядки,
Коль у добра точно те же повадки?
И вообще, звезд не нахватаешь с небес, разрушив чертоги старого рабства, оно ведь всенепременно еще себя возродит, поскольку все его корни – глубоко внутри человеческой психологии, а вовсе вот не заключены они в тех самых исключительно внешних формах всеобщего государственного обустройства.
36
Но ясное дело, откуда именно взялось этакое поверье: «Мы старый мир разрушим, мы новый…»
Однако возродили они разве что лишь мир стародавнего прошлого, сменив при этом религию, словно бы напялив на себя свежее нижнее белье.
От жизни никак нельзя требовать перемен, пока не был изменен сам образ мысли всего того и по сей день в точно том же довольно невзрачном виде существующего общества.
Резко к лучшему жизнь может перемениться разве что для кучки всю же страну под себя подмявших интриганов, истинно лишь удесятеряющих весь тот донельзя исключительно прежний государственный деспотизм.
Ну да, они поначалу действительно несколько ослабили путы эксплуатации на производстве, прекрасно то понимая, что хоть чего-либо надо бы временно дать!
Но то ведь было одним лишь крайне недолговечным послаблением, да и еще разве что в тех не столь уж жизненно важных отраслях всего того «народного хозяйства».
В дальнейшем буквально повсюду были вновь сурово завинчены гайки, а потому и не было более ни грамма свободы от всеобъемлющего, а в том числе и воинственно идеологического рабства.
А если и было у советского человека еще кое-чего, кроме самых прямых его гражданских обязанностей…
Ну так заключались они в том числе и в довольно сомнительном праве трудового народа на тупое и бездеятельное присутствие на всех тех совершенно бесконечных партийных собраниях, а также еще иногда и в возможности сугубо полодырничать во все те рабочие часы…
37
Интеллигенции, однако, тогда столь весьма благодушно и впрямь-таки исключительно нелепо привиделось, что она до чего принципиально смело заразила массы пламенем своего безмерно восторженного книжного энтузиазма…
Но все это были одни лишь разве что сказки на сон грядущий всякого житейского ума да миражи, наскоро впитанные из мечтаний гениев многолико окрыленной блаженно восторженным духом славной литературы.