Впервые за два года Креспен проявил к мальчику участие. Он укутал его своим одеялом и всю ночь не сомкнул глаз, тотчас поднося к его губам стакан воды, стоило только Марселю пошевелиться. Его хватила слабость и истома от вина, которое его заставила выпить Лиза, уверявшая, что раз уж он потерял много крови, её немедленно следует пополнить. А чем ещё это сделать, как не добрым красным вином? Он словно грезил наяву, не в силах заснуть. Ему было приятно принимать искреннюю заботу товарищей. Смешные подбадривания Мухи, уважительные похвалы в смелости от Силача. Дружеское подмигивание зубоскала Колена. Искреннее восхищение Катарины, пытавшейся покормить его с ложки и нежное прикосновение губ к его щеке. Серебряная монетка, подаренная хозяином и его рокочущее одобрение. А что, парень и впрямь стоящий. Когда к ним явились-таки два гвардейца во главе с сержантом, мальчонка сделал вид, что почти здоров. И открыто глядя в глаза господину сержанту, заявил, что сам виноват в случившемся. Он засмотрелся на забавного жирного котяру, что карабкался по кромке крыши. И сдвинулся с места, нарушив приказ Креспена. Право же, господин сержант, уж больно забавные коленца выкидывал кот, подстерегая голубя. Сержант криво ухмыльнулся. Он опустил в карман мундира почти всю выручку от представления, что незаметно сунул ему Базиль, но на прощание пожелал циркачам убраться из города не позднее полудня.
Теперь, когда все, падая от усталости, наконец разошлись, Папаша Ястреб заботливо поправил тощее одеяло на своём подопечном и, сдавленно всхлипнув, произнёс:
– Марси, сынок… от всего сердца прошу простить мне этот грех. Когда я думаю, что едва не погубил ребёнка, у меня сердце разрывается. Бедная Мари, должно быть, проклинает меня за дурость и пьянство. Сынок, клянусь, я на всё готов, лишь бы знать, что ты выздоровеешь и не останешься калекой по моей вине. Сроду не стану больше понукать тебя и обвинять в нерадивости! Сделаю всё, что хочешь, если тебе взбредёт в голову учиться ремеслу Мухи или целыми днями плевать в потолок, от меня вовсе не будет отказа. Скажи, Марсель, может, тебе охота полакомиться жареными каштанами или пощеголять в новёхонькой шляпе, я…
– Господин Креспен… мне не нужно ничего из того, что вы назвали… но если можно… пожалуйста… научите меня метать кинжалы, – блаженно выдохнул Марсель, ясно понимая, что вряд ли теперь услышит «нет».