…Опираясь на опыт, полученный на примерах простых систем, мы стараемся следовать своей интуиции при принятии решений и в случае сверхсложной системы. Это приводит нас к ошибкам…» (Дж. Форрестер, Динамика развития города, с. 21)
Это свойство сверхсложных систем Форрестер называет «контринтуитивностью». Уже в Средние Века (если не раньше) все это было известно тем, кто соприкасался с реальным управлением. Гете вложил в уста Мефистофеля слова: «Я – часть силы той, что всем желая зла, творит добро». О том же два взаимно-дополнительных выказывания: «Путь к звездам усеян терниями» и «добрыми намерениями устлан путь в ад». Иисус, призывающий ко всепрощению и взаимной любви, сказал также, что реальным результатом его миссии будет взаимная рознь: «Не мир принес я, но меч!» В одной из атеистических брошюр еще в советское время я прочитал, что это яркое проявление противоречивости этики Иисуса. Автор явно не владел системной методологией.
Необходимо, следовательно, учиться взаимодействовать со сверхсложной системой, и это в целом ряде случаев – возможно. Ведь и с другим человеком мы общаемся на основе знания о нем. Мы «знаем» его характер, его привычки, хотя это знание и отличается от знания физика о процессах в синхрофазотроне. Приблизительно то же самое можно «знать» о сверхсложной системе. Законы природы, открываемые в физике, действуют с математической неизбежностью (кроме законов квантовой механики). Поведение же сверхсложной системы определяется лишь стохастическими законами. Кроме того, эти законы подвержены изменениям, что не дает возможности расслабиться.
Но, даже постоянно изучая сверхсложную систему, мы многого о ней не знаем. Сверхсложная система настолько сложна, что каждый раз, взаимодействуя с ней, мы не успеваем изучить и спрогнозировать ее нетривиальное поведение. Обычно бывает очень трудно составить хоть сколь-нибудь адекватную модель системы или ее подсистем, тогда как мы вынуждены взаимодействовать с ней «в режиме реального времени». Это связано с разнообразными «задержками» информации, во-первых, и с объективной сложностью системы, во-вторых. Поэтому процесс осложняется всегда необходимостью вводить постоянные корректировки в модели. Наше знание о системе расширяется, и вполне нормальное знание о системе – противоречиво, проблемно. Возникает вопрос: как работать с противоречивыми системами? Ответ должна дать формальная логика противоречия – но таковой (общепринятой!) пока не существует.