– Никто и не спорит, – быстро парировала я. – Тем не менее я жду ответа на вопрос.
– Я не могу утверждать на сто процентов, – чеканя слова, ответила Севастьянова. – Но вы проверьте – там не все так чисто, как может показаться. Милехин – еще та птичка… Правда, Вовик?
Она потрепала своего альфонса за щеку. Тот отодвинулся и посмотрел на Клепу с укоризной.
– У вас есть фотография дочери? – спросила я.
– Где-то есть. Сейчас поищу.
Мне не нужна была фотография Олеси – у меня уже была та, что дал Алексей Привольнов. Мне нужно было, чтобы Севастьянова удалилась. Едва Клеопатра вышла из комнаты, я попросила Вовика:
– Будьте добры, принесите стакан воды.
Альфонс, помедлив и оглядев меня ставшим уже привычным масленым взором, вышел. А я мигом подлетела к серванту и, выхватив фотографию из-за стекла, сунула в сумочку, после чего снова села на место.
Когда молодой герой-любовник появился со стаканом воды в руке, я угрожающим тоном сказала:
– Слушай, Вовик, я сейчас уйду. А ты через пять минут найдешь предлог и выйдешь на улицу. Я буду тебя ждать. Если не выйдешь – пеняй на себя: упеку тебя в тюрьму.
Глаза Вовика от страха стали круглыми, как у ребенка.
– А что я такого сделал? – спросил он испуганно.
– Там узнаешь, – уклончиво ответила я.
Тут вернулась Клеопатра с фотографией в руках.
– Вот. Олеся подарила. Правда, здесь ей всего четырнадцать лет.
Я взяла в руки фотографию. На меня смотрела красивая светловолосая девочка с большими синими глазами. На обороте было написано: «Милой мамочке от Олеси. Люблю».
– Можно мне взять фотографию?
– Бога ради, – ответила Севастьянова.
Я убрала фотографию в сумочку, присовокупив ее к портрету странной парочки. Решив, что для первой беседы узнала предостаточно, поспешила уйти. Впрочем, я была уверена, что мне предстоит побеседовать с этими людьми еще, может быть, не один раз.
Я вышла на улицу и стала ждать, не сомневаясь, что Вовик явится: то, что совесть в нем нечиста, очевидно, и мои угрозы явно возымели действие. Теперь нужно лишь грамотно воспользоваться своим психологическим преимуществом.
Я не ошиблась: не прошло и трех минут, как Вовик вышел из подъезда. Он выглядел еще более испуганно и жалко, чем в квартире. Остановившись рядом со мной, он настороженно спросил:
– Чего вам от меня надо?
– Во-первых, скажи мне свое имя.