После построения Олег и Игорь были раздосадованы больше обычного. Никто из них не планировал попадать в вечерний наряд, поэтому едва командир распределил личный состав на работы, они бросились в канцелярию. Такие ребята никогда не оставались в стороне. Их язык создавал им уважение среди сокурсников. Но больше всего меня удивляло то, что у них хватало смелости перечить кому угодно. И исключений в этом списке не имелось.
Наша пара заняла пост по обе стороны от канцелярии. Игорь заглядывал внутрь, а Олег потирал кулаки. Через пару минут к ним подключился еще один человек по имени Павел Мордаков. (Не сложно догадаться, как его называли товарищи). Парней мучили сомнения. Кому-то из них уже приходилось задабривать командира роты, и по опыту предыдущих дней они знали, что единственным средством, способным привести его в душевное равновесие, является спиртное. Хотя и оно помогало не всегда. Мой дед не любил подхалимов.
Я смотрел на парней и понимал, что та уверенность и чувство юмора, с каким они подбирались к Мише, исчезла. Они стояли в пасмурном настроении, покусывая губы и почесывая вспотевшие лбы. Близился серьезный разговор, и каждый из них представлял его по-своему. Как мне казалось, двое из них вообще не знали, что говорить. И только у Игоря имелись нужные слова и продуманый план действий.
Дверь канцелярии открылась. Вышел старшина. Он перекинулся с ребятами парой слов, усмехаясь над выражениями их лиц. Сквозь шум казармы я услышал, как Игорь порекомендовал Юре далеко не уходить, потому что скоро тому придётся кроить наряд заново. Все трое зашли в канцелярию, но очень скоро вышли из нее. Юре не пришлось переписывать наряд, и ребят это растрогало. Игорь появился в кубрике первым.
Он сел рядом с Мишей, прижался к нему плечом и сказал:
– Мы же предупреждали тебя, что будет, если ты плохо уберешь кубрик?
В испуге Миша отсел от него. Игорь не растерялся и притянул его за рубашку к себе. было видно, как сильно его заботил сегодняшний вечер. А точнее не сам вечер, а в чьей компании он его сегодня проведет.
В кубрик ввалилсь Олег. Его голова была круглой и красной, точно его покусали осы. После короткой беседы с командиром роты побагровела даже его лысина. Уши походили на два опаленных лопуха. Сказать, что Олег выглядел рассерженным, равносильно не сказать ничего. На фоне невозмутимого Мордака он смотрелся, как бык, сорвавшийся с цепи. Той походки, того рева и рвения к драке, хватило, чтобы понять, насколько Олег разъярен.