Какое-то время мы еще сохраняли возможность немного передвигаться вдоль пустых улиц. Но это передвижение было больше похоже на постоянный поиск укрытия, способного уберечь и от обнаружения, и от обстрела. Любое окно или срез крыши могли оказаться огневой точкой, поэтому сечь за ними приходилось особенно тщательно, чтобы не стать жертвой пули снайпера или очереди из пулемета. Так, передвигаясь стремительными короткими бросками от одного убежища до другого, мы шли до тех пор, пока нас не накрыли окончательно.
Стараясьне терять, на сколько это возможно, заданный изначально темп, мы прошмыгнули следующую улицу, то здесь, то там сбивая с крыш заборзевших снайперов и разбрызгивая по стенкам тех, кто рискнул подобраться к нам по низам. Рамирес все также оставался в арьергарде64, прикрывал наши спины, по мере необходимости перебрасывая огонь туда, куда нужно. Но, со временем, двигаться стало вовсе невозможно. Нас поливали из всего чего только можно, как газон из шланга, в воздухе, казалось, было черным-черно от косяков летящих в нем пуль. Мы стали отползать туда, где можно было укрыться. Пытаясь хоть как-то усилить бронирование, Рик сорвал с петель боковую дверцу у пылившейся на обочине малолитражной развалюхи, и, используя ее как импровизированный штурмовой щит, кое-как прикрыл наши задницы, не столько от летящих со всех сторон пуль, сколько от выбиваемых ими из стен и грунта осколков бетона и камней. В какой-то момент, одурев от постоянного грохота и ударов в дверцу, которую он держал на предплечье левой руки, он попытался поудобнее перехватить свой щит, и получилось так, что это чуть не стоило мне жизни.
Какая-то конская пуля долбанула меня в переднюю плиту жилета, и я, слегка забалдев, всей тушей растянулся на земле, полулежа на собственном раздутом до безобразия ранце. В глазах у меня плыли радужные круги, в ушах стоял гул, а сбитое дыхание никак не хотело восстанавливаться. С воплем «Мля!», перекрывшим грохот боя, Рик подскочил ко мне, но тут же сам получил несколько пуль в наплечник жилета и завалился рядом. На подневольного, по сути, Кенни рассчитывать было глупо, этот изворотливый скунс едва успел сигануть за маленький грузовичок, забитый коробками с торчащей во все стороны капустой и еще какой-то ерундой, и замер, прикинувшись штопаным шлангом.