Лазарева опомнилась, смяла в кулаке сигарету и резко произнесла:
– Да, я подозревала, что вы станете головной болью, но что так…
– Марина Эдуардовна, я всего лишь хочу качественно выполнить свою работу, – подчеркнуто корректно сказала я.
Мне показалось, что Лазарева готова сказать мне откровенную грубость. Обычно я не позволяю клиентам переходить эту черту, но, учитывая особенности личности вдовы, для нее можно сделать небольшое исключение… однако лучше расставить все точки над нужными буквами сразу.
– Кстати, вам вовсе не обязательно вводить меня в курс дела самой. Я ведь понимаю, как вы заняты, – я постаралась убрать с лица малейший намек на улыбку. – У вас ведь есть домработница?
– А, да, – с видимым облегчением ответила Марина. – Домоправительница. Только ее сейчас нет. Я ее отпустила по магазинам прошвырнуться.
– А няня девочки?
– У Мариванны внук заболел, – отмахнулась Марина. – Поехала проведать.
Так, похоже, о ребенке некому позаботиться…
– Заболел? – переспросила я. – И чем же?
– Ветрянка, что ли, – равнодушно ответила Марина.
Ничего не понимаю в детских болезнях, но, кажется, ветрянка – крайне заразное заболевание? Впрочем, матери виднее.
– Так что, Луиза сейчас совсем одна?
– Почему это одна? – обиделась Марина. – С матерью. Да и вы тут. Так что приступайте.
И я приступила. Оставив вопросы безопасности на потом, я решила заняться ребенком.
Луизу я нашла там же, где оставила, – девочка сидела в домике и сосредоточенно елозила одной куклой по другой. Отбросив нехорошие ассоциации, я предложила девочке показать мне комнату.
Луиза с готовностью отбросила Кена и Барби и принялась демонстрировать свои владения. Если бы я была хоть чуточку сентиментальной, то к концу экскурсии на глазах у меня стояли бы слезы. А так я испытывала только жгучее желание высказать Марине все, что я думаю о ней в роли матери.
Постельное белье на кровати малышки оказалось грязным. Некоторые игрушки сломаны, но никто не позаботился починить их или выбросить.
В углу стояло маленькое белое пианино, но девочка не умела на нем играть – откинув крышку, она постучала коротенькими пальцами по клавишам, выдав кошмарную какофонию. Зимний садик засох. Рыбки в аквариуме были, но некоторые плавали кверху пузом.
Я стиснула зубы.
Вдобавок в комнате было ощутимо прохладно – на дворе ноябрь, а отопление в доме еле тянет.