Наверное это Костадин, про которого говорила Марика.
Между тем добрые соседи вели себя как хозяева. У Кокордии вообще
есть муж или сыновья? Кто их защищает? Почему вокруг не видно
вооруженных до зубов рыцарей? Только какие-то оборванцы трутся
неподалеку.
Жаль, что не могу услышать разговор! Но даже отсюда чувствую
напряженную атмосферу. Словно сейчас рванет, и все кинутся мутузить
друг друга.
Только сейчас я заметила в левой руке Савада что-то… Неужели это
булава? Тяжелый металлический шар на коротком древке. Батюшки, он
так ей покачивает, будто вот-вот съездит дерзкому парню по
голове!
Захотелось вылететь во двор и затолкать эту булаву графу в
неназываемое место. А Костадина защитить, он неуловимо напоминает
моего Сережку, и в груди от этого щемит.
Наконец, спустилась Кокордия. Она оттеснила парня и сама
принялась что-то выговаривать соседу. Надеюсь, ее авторитета
хватит, чтобы тот отчалил восвояси.
А потом случилось то, чего не ожидала даже я!
Парнишка взмахнул рукой, и на графа сверху полилась вода.
Петушиный хвост со шлема повис и прилип к лицу, мокрый мундир
облепил тело. Костадин не выдержал и бросился на графа с
кулаками.
Внутри все упало, я вскрикнула!
Доли секунды хватило, чтобы Савад обрушил удар своей булавы на
юношу. Тот пришелся на предплечье. Я буквально услышала хруст.
Подлец! Сволочь!
Парень упал на землю. Граф дал знак, и весь отряд спешно покинул
двор.
В первые секунды я просто оцепенела. В груди горело от гнева,
взгляд заволокла пелена.
Ну нет! Там, где оказывалась Ольга Анатольевна, всегда царили
справедливость и порядок. Я запомнила тебя, шкаф с петушиным
хвостом. Только и способен, что старух запугивать да мальчишек
бить.
Я сама мама мальчика, и теперь во мне проснулся материнский
инстинкт. Была бы пантерой, перегрызла бы горло этому гаду!
Позабыв о слабости и кашле, что рвался из горла, я пересекла
комнату и навалилась плечом на дверь.
Что за замки тут такие хлипкие? Или Кокордия только сделала вид,
что заперла меня на замок?
Ладно, без разницы. Я должна быть там и убедиться, что бедный
Костадин жив.
В хитросплетениях коридоров я не заблудилась лишь чудом. Вперед
меня вела злость и жажда справедливости.
– Где здесь выход? – бросилась я к полной женщине в годах, что
прижимала к себе корзину с бельем.
Та несколько секунд хлопала глазами, а потом выдавила: