– Нап-направо и вниз по лестнице.
Я не сразу вспомнила, что Олетта была немой. Эх, голова дырявая!
Ну ладно, потом придумаю легенду волшебного исцеления.
Во дворе столпилась куча народа, но стоило мне приблизиться,
люди шарахнулись в стороны. До слуха доносились стенания Кокордии и
чья-то ругань. Проклинали графа Савада и желали ему сверзиться с
лошади.
Парень лежал на спине без сознания, светлые волосы разметались
ореолом вокруг головы.
– Костадииииин! – завывала пожилая графиня. – Где носит этого
лекаря?! Почему когда он нужен, его никогда нет на месте?!
– Он утром еще в город уехал… за покупками… – ответил
кто-то.
– Я взашей выгоню этого дармоеда!
Только сейчас Кокордия заметила меня и выпучила глаза.
– Не мешай мне, – шепнула я, опускаясь на колени перед юношей. –
Кто-нибудь, организуйте носилки!
Графиня сразу взяла себя в руки и подхватила:
– Быстро давайте сюда носилки!
Тем временем я бегло оценила состояние Костадина. Он потерял
сознание от боли, но выглядел крепким, жилистым. Такого так просто
не сломать, а еще он был смелым. Даже безрассудным. Навскидку можно
дать лет семнадцать – тот самый возраст, когда гормоны бушуют
вовсю.
– Нож или ножницы, – скомандовала я, и через несколько секунд
кто-то опустил мне на ладонь перочинный ножичек.
– Это твой брат. Младший, – шепнула Кокордия мне на ухо.
Внутри что-то екнуло. То ли тело Олетты отреагировало на
близость родного человека, то ли это моя реакция? Сейчас это не
важно.
Ножиком я распорола рукав, и в этот миг раздался девичий
крик:
– Пустите меня к нему! Он жив?
Растолкав обитателей замка, к нам подбежала девица, блондинка, и
рухнула рядом на колени.
“Только ее здесь, конечно же, не хватало”, – сварливо подумала
я.
Она потянулась тонкими пальцами к щеке Костадина и погладила
ее:
– Братик, ты меня слышишь?
Понятно, еще одна новая родственница. Тоже дитя совсем.
– Так, не лезьте под руку, – процедила я, обнажая травмированное
предплечье. – И нечего плакать, он не умирает.
– А ты что вообще делаешь? – Кокордия подозрительно нахмурилась,
гипнотизируя меня взглядом.
Как раз двое мужчин притащили носилки и мне пришлось отойти,
чтобы позволить им бережно погрузить на них Костадина.
– Хочу ему помочь, – призналась я вполголоса. Стылый ветер
пробрал до костей, и только сейчас я поняла, что не оделась
толком.