В этот момент Помпей покинул свой пост и направился к ступеням храма Пикуса.
– Я иду искать место для лагеря, – сказал он Варрону, потом широко улыбнулся гиганту, сидящему рядом с его другом. – Я вижу, ты рано пришел, Скаптий.
Скаптий тяжело поднялся на ноги:
– Да, Магн. Лучше пойду-ка я домой и раскопаю свое снаряжение.
Так, значит, все называли его Великим! Варрон тоже встал:
– Я с тобой, Магн.
Толпа мужчин расходилась, а женщины стали возвращаться на рыночную площадь. Несколько торговцев, оттесненных прежде, устанавливали свои киоски, рабы торопились их собрать. Груды грязного белья все еще лежали вокруг большого фонтана перед алтарем, посвященным ларам. Несколько девушек подоткнули юбки и вошли в воду. «Какой типичный город! – думал Варрон, шагая чуть позади Помпея. – Солнечный свет и пыль, несколько красивых тенистых деревьев, жужжание насекомых, сморщенные зимние яблоки, занятые люди, знающие друг о друге почти все. Здесь, в Авксиме, секретов нет!»
– Это энергичные, сильные люди, – сказал он Помпею, когда они ушли с площади в поисках своих коней.
– Они сабины, Варрон, такие же, как и ты, – ответил Помпей, – даже если столетия назад пришли с востока Апеннин.
– Не совсем такие, как я! – Варрон позволил одному из конюхов Помпея подсадить себя в седло. – Я сабин, но ни по природе, ни по навыкам я не солдат.
– Ты получил военную подготовку в Италийской войне.
– Да, конечно. И участвовал в десяти кампаниях. Как быстро они сменяли друг друга в том мировом пожаре! Но когда война заканчивалась, я ни разу не вспоминал ни о мече, ни о кольчуге.
Помпей засмеялся:
– Ты говоришь совсем как мой друг Цицерон.
– Марк Туллий Цицерон? Это юридическое чудо?
– Да, он. Ненавидел войну. Не переносил ее, чего мой отец никак не мог понять. Но все равно был хорошим парнем. Ему нравилось делать то, что не нравилось мне. Вдвоем мы со всем управлялись так, чтобы мой отец всегда оставался нами доволен, хотя многого не знал. – Помпей вздохнул. – После падения Аскула Цицерон настоял на том, чтобы уйти от нас и служить под началом Суллы в Кампании. Я скучал по нему!
Спустя два восьмидневных перерыва между рыночными днями Помпей получил свои три легиона ветеранов-добровольцев, стоявших хорошо укрепленным лагерем в пяти милях от Авксима на берегу притока реки Эзис. Чистота в лагере была безупречной, за этим строго следили. Помпей Страбон знал лишь один способ справляться с колодцами, помойными ямами, уборными, мусором, дренажем: когда вонь становилась невыносимой, он переводил лагерь в другое место. Так что умер он от кишечного расстройства за воротами Рима, у Квиринала; а обитатели холмов Квиринал и Виминал надругались над его телом, поскольку источники были отравлены стоками Помпеева лагеря.