К этому времени солдаты Помпея обрели уверенность в себе и стали настолько выносливы, что их подбитые гвоздями калиги отмеривали милю за милей, словно это не стоило им никаких усилий. Они шли уже третью сотню этих миль, пропустив лишь пару глотков кислого слабого вина. Добрались до Сепина, городка поменьше, чем Ларин, и тут Помпей узнал, что теперь Сулла недалеко – стоит лагерем под Беневентом на Аппиевой дороге.
Но сначала предстояло еще одно сражение. Луций Юний Брут Дамасипп, брат старого друга Помпея Страбона, попытался устроить Помпею-младшему ловушку между Сепином и Сирпием, где местность была сильно пересеченной. Уверенность Помпея в своих способностях оказалась оправданной. Его разведчики обнаружили, где скрывались Брут Дамасипп и его два легиона. И Помпей напал без предупреждения. Потеряв несколько сот солдат, Брут выбрался из трудного положения и отступил в сторону Бовиана.
Ни разу после сражения Помпей не пытался преследовать противника, однако совсем не по тем причинам, которые предполагали люди вроде Варрона и трех примипилов. Да, он не знал местности, не мог быть уверен, что отступление врага – это не отвлекающий маневр, чтобы напасть большими силами. Однако по- добные обстоятельства даже в голову не приходили Помпею. Ибо все мысли его были направлены на преодоление любых препятствий, стоящих между ним и Луцием Корнелием Суллой.
Перед его внутренним взором, словно пышная процессия, проплывали видения: два богоподобных человека с рыжими, как пламя, волосами и красивыми лицами, отражающими их внутреннюю силу, спешиваются с грацией и мощью гигантских кошек и медленно, размеренным шагом идут навстречу друг другу посередине пустынной дороги, а по обочинам выстроилось все местное население. За плечами каждого из этих величественных полководцев замерла собственная армия. И все взоры устремлены на них. Зевс идет навстречу Юпитеру. Арес встречает Марса. Геркулес и Милон. Ахилл и Гектор. Да, это будет воспето в веках, и так громко, что посрамятся Эней и Турн! Первая встреча двух колоссов этого мира, двух солнц на одном небе, – и хотя вечернее солнце еще жарко греет, его путь уже близится к закату. Ах! Но восходящее солнце! Оно горячее и мощное, и весь небосвод перед ним для взлета, чтобы стать еще жарче, еще сильнее. Помпей с торжеством думал: «Солнце Суллы склоняется к западу. А мое едва виднеется над восточным горизонтом!»