— Еще друг называется.
— Друг, друг, — хлопает по плечу Рем. — Кто еще кроме меня правду тебе скажет?
В этом с ним не поспоришь. Если бы не он, я бы уже свихнулся от мыслей о Рощиной. Потому что видеть её и не иметь возможности поговорить, оказалось той еще пыткой.
Усмехаюсь про себя и качаю головой. Картина маслом. Снова сижу у Рема и изливаю душу. Две чертовы недели он спокойно выслушивает мое нытье. Ну не нытье, конечно, скорее, крик души.
Покричать есть о чем.
— Манси*, Яр, манси! Ну! Да, бли-и-ин! — Лев с негодованием отбрасывает в сторону джойстик от плойки. — Такую игру слили!
— Сорян, бро, я не в форме.
— Да все, хорош, пора возвращать боевой настрой.
— Угу.
— Яр, я тебе серьезно говорю, так дело не пойдет, — друг пересаживается с мягкого пуфа на диван, наверное, чтобы лучше было слышно его важные наставления. — Во-первых, тебе нужно дать понять Рощиной, что ты с ней шуры-муры хочешь крутить не ради выгоды. Она в курсе, кстати, что ты выкинул с учебой?
Пожимаю плечами. Даже если в курсе, что-то мне подсказывает, что ее это теперь совершенно не волнует. А если еще не знает, то вряд ли Людмила Рудольфовна соизволила рассказать. Не в ее интересах выставлять меня в хорошем свете перед своей дочерью.
— Не, опрометчиво, конечно, — Лев тяжко вздыхает. Для проформы или на самом деле взгрустнул? — Кто будет меня будить на парах?
— Я делегирую это подругам Марьяны, — ухмыляюсь. — Они там по очереди будут тебя тыкать в бок.
— Да ну этих галделок. Вот Вика эта ничего, давай лучше ей.
— Вика? Подружка Рощиной? — у меня даже глаза на лоб лезут от такого откровения. — А как же Язва? Ты разве не нее глаз положил?
— Какой глаз, окстись, Яр. Она бешенная, мой интерес касался исключительно Ямпольского.
Говорит это, а сам как-то уж слишком нервно барабанит пальцами по столешнице. Небось, отшила Язва, вот и дал заднюю. У Рема ведь как, пока не получит свое, не успокоится.
В принципе, наверное, это у всех мужиков так заложено.
— Слушай, у меня есть план!
— Что? Еще один? — не могу скрыть скепсиса в голосе.
— Не, не, этот стопудово прокатит.
— Да неужели?
Если честно, надежда на наше с Зоей примирение тает с каждым днем.
— Да, да, Яр. Блин, как втюрился в Рощину, так не узнать тебя. Если говорю, что прокатит, значит, так оно и будет. — А сам в это время уже шарит под подушками в поисках чего-то.