В раздумья погрузившись с головой,
Он мысленно беседу вёл с народом:
– «Вот дожил я до белой седины,
Людских стремлений никогда не понимал,
Но, как любитель древней старины,
Для них цивилизации стандарт создал.
В пятнадцать лет я посвятил себя ученью,
И в тридцать твёрдо на ногах стоял,
А в сорок лет избавился от всех сомнений,
И Неба волю в пятьдесят познал.
И обладая в жизни тонким слухом
И метким глазом, все вещи примечал.
В шестом десятке, внемля чутким ухом,
С небесной волей грядёт что, замечал.
В семьдесят следуя сердца веленью,
Нарушить норму не боясь, я принимал
Всё то, что раньше подвергал сомненью.
Везде разумность всех событий понимал.
Потом, отправившись на небо, я следил,
Как выполняют на земле все мои нормы,
Учеников везде я много наплодил,
Но каждый в жизни воплощал лишь свои формы.
И так везде единства принцип нарушая,
В ученьях учреждали все свои права,
Внимания на пользу дел не обращая,
У всех – природа эгоизма такова
Вот предо мной сидят пять здесь оппонентов,
И каждый мнит учителем себя,
В народе ставят свои эксперименты,
Своим ярмом его права губя.
В них скрыто революций всех начало,
Страданий всенародных, тяжких бед,
От них теорий рождено немало,
Несущих всем везде один лишь вред.
Мо Ди своим эгалитарным экстремизмом
Народ пытался всегда счастьем одарить,
Его ученье, став потом социализмом,
Смогло безумием полмира покорить.
Вот Шэнь Бу-хай там со своим легизмом,
Закон оттачивал, как остриё ножа,
И заложил основы коммунизма,
Создав основу оправданья грабежа.
А вон Шан Ян там со своей доктриной,
Что породил культ тоталитаризма,
Предтечей став грядущего фашизма,
И глобализма – власти всеединой.
Ян Чжу средь них разительно отличен,
Он – скептик, вольнодумец, фаталист,
Средь них он больше всех мне симпатичен,
Но, в целом, эгоист и пессимист.
А вот слова Мэнцзы везде всех удивляют,
В них чувствуются проблески ума.
Его учение надеждой наполняет
Всей Поднебесной многие дома.
В его устах: народ – судьбы вершитель,
И только он, и не бывает мнений двух.
Каков народ, таков и сам правитель,
И так повсюду, где силён народный дух.
Сейчас всё больше прихожу я к мненью,
Что нужно самому себе служить,
А вот народу не нужны ученья,
Он знает сам, как ему нужно жить.
Народ трудом мой жил от века к веку,
Чтоб стать счастливым, все поборов лишенья,
Чего ж стремился дать я человеку,