– Хорошо, но я еще не закончил! – они спустились на три этажа, вот еще один пролет, и они оказались у главного входа в здание. – В самом центре города сосредоточено поселение людей. Я называю их стервятниками, они, как падаль, слетаются на объедки, но группой могут и атаковать одиноких путешественников. Они не переваривают оборотней. У каждой группы свои правила выживания, но всех их объединяет безжалостность, они великолепные орудия смерти. Я долго выслеживал и тех и других, в скрытности им нет равных, но я все же проник в логово стервятников.
– А женщины среди них есть?
– Не так много, как мужчин. Мужчин у них переизбыток. У стервятников глаза большие, как у жаб, носы длинные и острые, а дети рождаются уродцами и норовят сожрать все, что попадется под руку. Двоих таких мне пришлось убить. Их собственным оружием.
– Почему?
– Думаю, и так ясно! Да, Дженнифер, это безжалостный мир. Таким, как мы, он кажется враждебным, странным, но он реален. И мы оба застряли здесь!
Джеймс не стал задерживаться у входа, а сразу повел девушку по ступеням еще ниже, в подвал.
– Так вот откуда у тебя оружие! – воскликнула она.
– У стервятников его полно. А Макгрегор его неплохо модернизировал.
– Так, значит, мы не попадем в плен к стервятникам?
– Их гнезда сосредоточены в центре, а мы на самой окраине. Не думаю, что сегодня у них запланирована встреча возле Стены.
– Тогда, выходит… – Дженнифер на предпоследней ступеньке робко остановилась. – Мы с тобой и впрямь умерли!
Джеймс повернулся к ней и с грустью заглянул в ее серые глаза:
– Я бы согласился с тобой, если бы не повстречал тебя здесь. Но теперь мне кажется, что я и сам долго заблуждался насчет смерти. Этот ад реален – как и наш земной мир. Просто в этот раз он сделал неправильный выбор – мир выбрал тебя как жертву искупления. Но я не позволю этой жертве произойти здесь. Никогда!
Ее воодушевили и приободрили эти слова. Только глубоко в мозгу запечатлелась фраза: выбрали – для принесения в жертву этим таинственным и неуловимым тварям. Равнодушному и грубому миру, где удар в спину не считался позором.
– Я не могу поверить, что мы в самом настоящем аду. Вдали от привычной жизни, где я была буквально вчера, и все вдруг забылось, словно никогда и не было. Превратились в прах даже мои последние воспоминания.