– Oh, yes! I'm can't believe it! We gave the Holy Book to policeman some years ago, but now…
– Of course! You never believe me when I'm say that this country have a Chance![1]
На этом беседа двух миссионеров, наделённых по-своему удивительной памятью, оборвалась. Оба с благоговейным ужасом подумали, что священное писание может сделать с тем, кто до этого в жизни не читал ничего, кроме уголовного кодекса, а Саньковская вздрогнула ещё раз. В её обыкновенной памяти немедленно всплыла вражеской подлодкой народная примета, гласящая, что встреча с попом не сулит ничего хорошего. Мелко перекрестившись и скрутив в кармане красного плаща кукиш, она двинулась дальше. Ей суждено было сделать всего несколько шагов, как снова пришлось содрогнуться.
– Добрый день, Машенька!
Вглядевшись в лицо, от которого остались одни бородавки и грустный нос, Мария только по невесёлой собаке, которую держали на руках, признала в старушке, перебежавшей ей дорогу, Варвару Моисеевну.
– Добрый, – ответила Саньковская, начиная проклинать сам факт наличия сегодняшнего дня. Пятница сама по себе – день счастливый только для Робинзона, но никак не для неё. Похоже, что гороскоп уже начал оказывать тлетворное влияние на судьбу. Вот именно в такой день и должен наступить конец света. – Тринадцатое, чёрт побери! – прошептала она в сердцах.
– Что, а то я пропустила?… Неважно. Как ты похорошела! – зачирикала Цугундер. – Давно тебя не видела. Где-то со второй свадьбы твоей матери!
Мария злобно глянула на старушку.
– Она, наверное, пишет тебе чаще, чем мне? Как уехала к мужу, так от неё чаще, чем раз в неделю весточки не дождёшься! Я ведь почти каждый день ей пишу – половина пенсии на одни конверты уходит! Вот и сегодня напишу о нашей встрече… Ты не знаешь, что там за шум?
С первой секунды встречи Мария с нетерпением мечтала сказать слова прощания, но, наткнувшись на мученический взгляд собачьих глаз, неожиданно для себя переменила решение. Даже ей как человеку далёкому от ветеринарии, было понятно, что ни Жулька, ни её хозяйка ни черта в происходящем не понимают и сами вряд ли поймут. Вздохом сопроводив мысль, что от судьбы не уйдёшь, как бы этого ни хотелось, она посмотрела по сторонам, желая побыстрее найти конкретный ответ на вопрос по сути дела.
Вместо попа, отодвинутого толпой на задний план, около дверей здания нарисовался высокий здоровяк с пожилым крестьянским лицом. В руках у него блеснули никелем ножницы и перерезали розовую ленточку.