Он кладет деньги на приступку и быстро уходит со двора.
– Послушай, Гамлет!..
– Не Га́млет, а Гамле́т! – поправляет его шулер.
Исаак подходит к крыльцу и, оглянувшись по сторонам, берет в руки оставленные деньги, пересчитывает их.
– Ровно сто. С ума сойти…
Он кладет их снова на приступок, смотрит на них со смешанным чувством. Потом решительно кладет их в карман пижамы.
– Это мне месяц работать надо!»
– Эта сцена с Гамлетом у тебя ничего получилась, сойдет. «Боль-мень – пельмень!» Есть движение, есть действие. Немного юмора, – хвалит меня Асик.
Из магазинчика возвращается Боря.
– Вот сдача, – говорит он.
Не глядя, я кладу деньги в карман.
– Между прочим, деньги счет любят… – говорит Асик.
– Слушай, Боря – честный и порядочный человек! Что в наше время большая редкость.
– Ты всё читаешь, читаешь. Глаза не болят? – заботливо спрашивает меня Боря.
– Да нет…
Боря через плечо читает название пьесы:
– «Сны о старом Ташкенте»… Исторический?
– Нет. Хотя не знаю…
– Вот именно! Признался наконец! – почти радостно шипит Асик. – Даже жанр собственного произведения не можешь определить!
– А я люблю романы Пикуля, – говорит Боря. – Читал?
– Читал.
– А про что это?
– Про Ташкент… Старый.
Боря знает, что я имею отношение к кино, потому что раза два мы приезжали на станцию вместе с другом, известным киноартистом.
– Кино будешь снимать?
– Нет, это пьеса, для театра.
– Сам придумал?
– Сам.
– Молодец. Уважаю. – Боря возвращается к моему мотору.
– Ну вот, заслужил похвалу простого рабочего человека! – говорит Асик. – Ну что, читаем дальше?
«Во двор входит Малика с сумкой в руке. Не замечая Исаака, подходит к колонке, долго пьет воду, подставив ладони, потом стягивает с себя косынку и плещет водой в лицо.
Рассказчик снов:
– Это моя мама. Она работала в ночную смену на втором хлебозаводе. От неё всегда пахло свежеиспеченным хлебом и ещё чем-то неуловимым. Им на работе полагалось по две буханки, и у нас дома всегда бывал свежий хлеб – «серый», по шестнадцать копеек. Вкусный-вкусный.
Все на сцене замирают».
– Хорошо, – говорит Асик. – Но почему ты опять врёшь? Твоя настоящая мама никогда не работала на хлебозаводе, а была врачом. Да и отчима у тебя никогда не было!
– Асик! Сколько можно повторять: Рассказчик – это вовсе не я!
– А кто же?
– Это обобщенный образ! И вообще, у меня не документальная повесть или автобиография, а пьеса. Пье-са! И я имею право придумывать характеры, судьбы героев! И этот киношный прием – «Замри» мне тоже нравится. Вот, слушай!