Воронеж встретил меня серым мрачным утром. Гостиница
располагалась рядом с шумным перекрёстком. С неба падал мокрый
снег, а тучи надёжно скрывали солнце, не желая делиться им с
жителями. Заказал в номер завтрак и пошёл в душ.
Завтрак был сытным, а вот кофе — посредственным. Решил заехать
по дороге в кафе, быстро собрался, отправляя голосовое сообщение
любимой, пообещав позвонить после встречи с отцом. По пути в
больницу отметил, что город красивый. Проезжая старые исторические
здания из красного кирпича украшавшие широкие улицы, обратил
внимание, что на смену им выстроились современные жилые комплексы и
торговые центры. Свернул на Московский проспект, отмечая, что
движение в Воронеже более размеренное, чем в Сочи. Яркие зонты
торопившихся прохожих и светящиеся вывески магазинов мелькали на
тротуарах. Передумав пить кофе, повёл автомобиль сразу на встречу с
отцом.
***
Больница располагалась в колоритном месте на окраине города. Со
всех сторон лечебные корпуса окружали высокие сосны, что
производило впечатление, будто я в настоящем в лесу. Найдя
хирургический корпус, уверенным шагом подошёл к окошку информации.
Грузная женщина в белом халате и полными губами оранжевого цвета
сказала, что посещение только по пропуску, но этаж и номер палаты,
где находился отец, всё же назвала. Этого было достаточно, чтобы
действовать. Со смиренным видом купил в кассе бахилы и вышел на
крыльцо. Справа и слева располагались лавочки, на которых сидели
молодые ребята с различными ранениями. Их явно привезли из мест
боевых действий. Мысль, что это военный госпиталь, промелькнула ещё
на входе в корпус. Но что здесь делает отец?
Подошёл к компании постарше и спросил:
-Здорово, бойцы. Как мне внутрь попасть? Пропуск требуют, а у
меня тут отец раненый.
Понятливо закивав, ребята указали за угол:
-Здесь не пропустят, вон там скорая без конца мотается,
проскочишь легко с вновь прибывшими.
Поблагодарив ребят, с сомнением пошёл в указанном направлении.
Там ведь тем более не попасть внутрь. Но стоило завернуть за угол,
как я увидел не меньше двух десятков таких же раненых солдат. Одни
находились в компании родственников, другие держались обособленно,
но в целом все были на одной волне. На входе не было ступеней, что
позволяло беспрепятственно заезжать и выезжать коляскам и каталкам,
и ребята сновали туда - сюда, угощая друг друга сигаретами и
гостинцами от родственников. Один, ещё совсем прыщавый юнец, с
перевязанной головой, прилагая усилия, чтобы двигаться, подходил к
каждому из раненых и угощал котлетами, которыми был заполнен
большой пластиковый контейнер. На локте висел пакет с хлебом,
который вместе с контейнером быстро опустел. Родители юнца стояли
неподалёку, и я обратил внимание, как мать украдкой утирает слёзы,
а серьёзный отец парнишки явно выговаривает ей, чтобы
успокоилась.