– Выемка, выемка… – бормотал Осадчий. – Толщина стен всего восемьдесят сантиметров, зато длина около двухсот метров. Но сверху её не видно, когда находишься на месте. Там же подушка песчаная, а сверху бетон.
– Выходит, намыли песок и на том успокоились. Такое ощущение, что хотели оставить карман… Надо бы сходить нам сюда. – Палец у Шубина упёрся в тоннель. – Насколько мне известно, здесь дежурит смена слесарей. Насосы. Электрические двигатели. Трубопроводы.
Осадчий свернул бумагу.
– Ну что ж… Настало время туда нам сходить… – И добавил горестно: – Словно на чужой территории живём в последнее время.
На машине Осадчева они прибыли на дамбу со стороны старого моста. Стрелок Недобайлов выглянул в окно, но выходить не торопился.
– Открывай, – махнул ему из машины Осадчий.
Однако тот не больно-то разбежался. Поправил на ремне карабин и отошёл от окна.
– Дитя природы… – продолжил Осадчий.
Стрелок вышел из будки и направился к приезжим. Миновал закрытый шлагбаум, приблизился к машине и остановился.
– Всё в порядке, товарищ полковник.
– Вот и замечательно. А теперь открой нам, Павел Михайлович. Ключ с тобой?
Ключа у Паши не оказалось. В самом деле, дитя: выходит, что дальше по воздуху должны лететь проверяющие.
– Отвори калитку!
Осадчий нервничал. Кадры подбирать – его прерогатива. Вот и набрал, получается.
Красно-белая труба между тем поднялась.
– Не говори никому, что мы едем, – велел начальник и включил передачу.
Паша кивнул в знак согласия, состроив на лице подобие улыбки. Машина обошла домик слева и двинулась к центральному посту. Обошла его и остановилась. В окнах было пусто.
– Куда его черти унесли?.. – Осадчий полез из машины.
Они подошли к двери, огляделись, затем поднялись на второй этаж. Набоков Андрюшенька, лежебока окаянный, дремал на стуле, вжавшись в угол.
Осадчий кашлянул – не испугать бы часового. Набоков инстинктивно дёрнулся, ловя спросонья кобуру револьвера.
– Извини, малость потревожили… – Осадчий улыбался. Радость-то какая. Часового на посту нашли – живого и невредимого. И оружие при нём. Висит себе в кобуре.
– Извините, товарищ полковник, больше не повторится, – лебезил Набоков.
– Хоть бы закрылся от греха…
– Вынужден сам на пост выйти, – оправдывался Набоков, глядя в сторону Шубина. – Человека забрали, а взамен никого не даёте. Может, найдёте кого?