И осталась один на один с потерпевшим. Допрашивала того чуть не час. Шеблонский вышел из кабинета с запотелым лицом – разве что с носа не капало.
– Крутит, зараза… – он облизнул губы. – Здесь можно курить?
Как оказалось, курильщик подвергается немедленной каре в виде штрафа. В подтверждение этого на стенах висели выписки из закона, а также изображения перечёркнутых сигарет. Однако в коридоре стоял стойкий запах свежего сигаретного дыма.
Вторым к следователю подался Осадчий, а потом очередь дошла и до Шубина. С ним следователь занималась всего двадцать минут. Кто таков? Откуда родом? Что можешь сказать по поводу…
Шубин вкратце пояснил – что и почему. Не относящиеся к делу вопросы, он легко парировал. Сам не один год в МВД парился, хотя всего лишь в ОМОНе.
Козлова не скрывала своих планов относительно перспективы расследования. Доказательств нет никаких, одни домыслы. И под конец объявила:
– Придется ваши «удары» изъять для приобщения к делу.
– Да вы что?! – удивился Шубин. – Разве же это доказательства?! Это средства обороны, которые мы используем в связи с нашей работой!
– Ну…
– Делать вам нечего?!
Он поднялся и направился к выходу.
– Протокол подпишите! – бросила ему вслед Козлова.
Шубин вернулся к столу, расписался.
– Записано с моих слов верно, – диктовала Козлова, – и мною прочитано…
– Но я не читал…
Шубин стал бегать глазами по тексту. Не буквы, а египетская грамота. Пишет, будто она врач. У тех тоже ничего не разобрать. Прочитал и успокоился. Основная мысль ухвачена, а больше и не надо.
– Можно хотя бы надеяться, что их не отпустят до суда? – задал он наивный вопрос.
– Не я решаю, а суд, – ответила Козлова, кося глазами в угол. – Не так просто человека под стражу взять. Особенно, если их много. Участие в группе ещё доказать надо. И вообще, как мне кажется, дело шито белыми нитками.
– Дайте ваш номер телефона, – потребовал Шубин.
– Пожалуйста…
Козлова нацарапала на листочке номер своего телефона.
– Надеюсь, не домашний? – пошутил Тимофеич.
– Ещё чего! – ощетинилась та. Кажется, она не могла шутить. О средствах индивидуальной обороны она уже не вспоминала.
Тимофеич вышел в коридор и тут же разинул рот, не стесняясь:
– Её специально сюда поставили, чтоб дела разваливать. Получается, с умыслом опустилась в дежурку.
– Зря мы, выходит, старались? – От волнения Осадчий сделался меньше ростом.